— А то! — Сашка сел в свое любимое кресло у балкона и тяжело, совсем по-взрослому посмотрел на нее. — Я ведь молчу, молчу, да как начну говорить. Так тебя сразу под замок посадят, дуру!

— Три ха-ха! — Лиза зло прищурилась, охватывая взглядом всю его кряжистую невысокую фигуру. — Думаешь, испугалась тебя, да? Плевать мне на твои угрозы! Можешь трепать что хочешь! Воистину говорят: сила есть — ума не надо! Мышцу накачал и думаешь, крутой стал, да?

— Ну не круче твоего хахаля на «Лексусе», куда уж нам, сирым да убогим! — произнес он с кривоватой ухмылкой и, заметив, что она побледнела, уже более твердо добавил: — Но мы тоже не лохи, поняла? Не нужно воображать, что ты умнее всех. Думаешь, не знаю, где ты зимой простудилась?

— Где же? Может, расскажешь то, чего я не знаю?

Лиза его уже почти ненавидела. Ненавидела всего целиком с его нелепой физиономией с намечающимся фурункулом на левой скуле, с его дурацкими спортивными штанами, которые вечно сползали у него с бедер, и с его вытянутой выцветшей футболкой с прорехами, которые считались у него стилем. Бред просто! Как она могла с ним целоваться тогда в подъезде да еще позволила себя погладить по талии! Не иначе с головой у нее было не все в порядке…

— Дура ты, Лизка. — Сашка покраснел до корней своих светлых волос, торчавших клоками в разные стороны. — Неужели не понимаешь, что он тебя поматросит и бросит? Нужна ты ему, как же! Нет, конечно, я его вполне понимаю…

— Что ты понимаешь-то, пенек?! — фыркнула Лиза злобно, перебивая его затянувшийся монолог.

— Я все понимаю, — уверил ее Сашка и скрестил на груди руки в буграх мышц. — Даже больше, чем ты, дуреха.

— Еще раз обзовешь, получишь по фейсу, понял?! — заорала она на него и швырнула в него тапку. — Зачем вообще приперся?! Увидел, что мать на дежурстве и отчим не вернулся… с работы?

— Знаем мы его работу, как же. — Сашка криво ухмыльнулся, вытянул ноги и принялся нервно подергивать ступнями, потом заметил маленькую дырочку на левом носке, снова покраснел и, подтянув под себя ноги, произнес: — Сволочь он, Лизок. Хочешь, я ему морду набью?

— Не твое дело! — поморщилась Лиза, не желая впутывать посторонних во внутрисемейные разборки. — Пусть сами разбираются. Ты в своих проблемах разбирайся, а к нам не лезь.

— У меня, Лизка, сейчас только одна проблема, и ты знаешь, какая именно. — Голос у Сашки заметно подсел, хотя внешне он держался молодцом.

— Представь себе, не знаю. И даже больше того: знать не желаю. И вообще, что ты ко мне прилип?! По тебе вон половина старшеклассниц с ума сходит, выбирай — не хочу.

— Мне никто не нужен, — еле выдавил он из себя и чуть подался вперед. — Мне, кроме тебя, никто не нужен, Лизок, ты же знаешь! Зачем заставляешь повторять это?! Мне же каждое слово из себя клещами приходится тащить, а ты, блин, как не человек вовсе…

— Я тебя ни о чем не прошу! — отрезала она и, заметив блуждание его глаз в глубоком вырезе своей футболки, тут же обнялась с диванной подушечкой. — Ты иди, Саша. Поздно уже. Придет отчим, начнет потом понимающе крякать. Иди!

Сашка поднялся с кресла, все так же не разнимая скрещенных рук. Напружинившись, как перед прыжком, несколько минут просто молча смотрел на нее. А потом вдруг не к месту спросил:

— Слышала, поход организуют на майских праздниках?

О походе она слышала краем уха. Говорили об избранных. О том, что средств отпущено немало. А еще что-то о том, что будет проведена какая-то замороченная акция на тему выживания в экстремальных условиях. Ей это было неинтересно, потому что должен был приехать ОН. Забрать ее на целых два дня и увезти куда-то. Куда, ОН не стал уточнять. Лиза тут же дала согласие, зная, что мать с отчимом собрались на праздники к бабке. И тут же… тут же поняла: или теперь, или никогда! Они еще ни разу не проводили вместе ночь. Еще ни разу не лежали в одной постели. А совместная поездка на целых два дня именно это и подразумевала…

— Ты должна там быть, — вклинилось в ее мозг ультимативное Сашкино заявление.

— Что?! — Лиза не столько опешила от самого заявления, сколько от той категоричности, с которой он это самое заявление озвучил, и потом, ей сделалось интересно, и она спросила: — С чего это вдруг?

— Я так хочу! — Он вдруг пошел прямо на нее, остановился в полуметре от дивана, на котором Лиза сидела, опустился на корточки. — Потому что я так хочу, Лизок, и ты так сделаешь. И ничего не хочу слышать! Ты… так… сделаешь, иначе…

— Иначе что? — Внутри неприятно заныло от того, как именно он смотрел на нее.

— Иначе я все расскажу твоей матери об этом крутом козле на «Лексусе». Расскажу, как ты с ним тискаешься на заднем сиденье его машины, почему заболела, как бродила целый час вокруг той забегаловки, где он со своими друзьями не спешил проститься…

— Откуда ты?!. — Лиза похолодела, сведения, которыми обладал Сашка, были мало сказать взрывоопасными — пусти он их в ход, родители запросто лишат ее всех надежд на счастливое будущее. — Откуда ты все это знаешь?!

— Неважно. — Он противно ухмыльнулся и тут же, заметив ее испуг, нагло положил ей руки на колени, обтянутые джинсами. — Важно то, что ты должна быть со мной в этом походе, поняла?

— А если… если не буду? — У нее не было даже сил стряхнуть со своих коленей его горячие ладони, которые жгли ее хуже каленого железа.

— Тогда можешь поставить крест на своей любви, Лизок. Уж я постараюсь, будь уверена! Тебя еще в прошлом году хотели спровадить — куда? Если не ошибаюсь, к двоюродной бабке куда-то в глушь сибирскую? Тогда ты отбрыкалась. Но ведь можно все это и возобновить. Уж туда-то он к тебе не поедет, будь уверена. Да и бабка, по слухам, у тебя цербер еще тот… Так как, Лизок, что скажешь?