Портила его только ямка на подбородке, такая глубокая и круглая, будто кто-то ткнул пальцем и провертел дыру в еще неостывшей массе, а потом масса затвердела и стала лицом Эвила.

Этот изъян сложно было заметить, потому что первое пристальное внимание обращали на себя глаза Эвила, а точнее – их пронзительный взгляд. Эвил всегда смотрел так, будто собирался кого-то сожрать. Женщинам это нравилось.

В остальном он был менее примечателен, хотя по-особому правилен – правильной формы нос, скулы, даже уши – совершенно симметричные и аккуратные. Волосы и брови темные, глаза – еще темнее. Эвил любил солнце и загар и всегда был смуглым, словно зреющий каштан.

Юга раскрыла было рот, но из боковой двери вдруг показалась коротконогая голая девица, встала на четвереньки и быстро поползла под ноги Эвилу, а потом замерла, низко опустив голову.

Эвил поставил на ее спину блюдечко и чашку с чаем.

– Почему одна, милая леди? – спросил он. – Где Крэйт?

– В Стрелице, – пробормотала Юга и протянула газетный сверток. – Вот…

Эвил отложил одно печенье в сторону и взял другое.

– Ближе подойди.

Юга глубоко вздохнула, подошла ближе и остановилась возле живого столика Эвила. Девица почти не дышала. Крошки печенья скатились в расщелинку между ее кругленьких ягодиц.

– Найдено на месте крушения поезда Столишня – Карвардцы, – отрапортовала Юга и протянула сверток.

Эвил протянул руку и цапнул пакет, развернул его и внимательно рассмотрел и пистолет, и кусок влажной мышечной ткани.

– Это правая рука, – сказал он негромко, – вырвано отсюда.

И он показал на свое плечо.

Некоторое время было тихо. Юга молча смотрела в стену за спиной Эвила, девица-столик не шевелилась, Эвил думал.

Наконец он наклонился, вытер заляпанные соединительной жидкостью руки о свисающие груди девицы, поднялся и заходил по комнате, взвешивая пистолет на ладони.

– Это «Комар», выдается машинистам наземного и подземного транспорта, а еще – дальнобойщикам. Оружие против человека, а не против меха, но стреляли в упор – ткани оплавлены. Рана наверняка уже затянулась, и мы его так просто не найдем.

Юга стояла неподвижно и слушала. Она боялась, что ее выгонят, и нечего будет доложить Караге.

– По этому куску невозможно определить серию и номер – не сохранились ткани покрытия. Как ты думаешь, милая леди, что все это означает?

– Что мы не сможем найти меха, который был в машине машиниста, – дрожащим голосом ответила Юга.

– Верно, – согласился Эвил, положил пистолет на стол и поманил Югу жестом. Она сделала шаг вперед, старательно обогнув девицу-столик.

– Он участвовал во всех ликвидациях катастроф последнего полугода? – спросил Эвил, в упор глядя в побледневшее лицо Юги. – Ты находилась при нем неотлучно? Он не оставлял тебя в других местах? Не исчезал до крушений?

– Карага хороший человек, – твердо возразила Юга, – он не сделал бы ничего такого…

– Да разве я тебя об этом спрашиваю? – удивился Эвил. – Я спрашиваю: он по-прежнему не замечает твоей симпатии, юная леди?

– Вы спрашивали не об этом, – тихо ответила Юга, отводя глаза. – Вам его обвинить хочется и перед Кали похвастаться, что преступление раскрыли…

– Я Крэйта знаю лучше, чем ты его знаешь, – сказал Эвил, уперся ногой в беленький бок неподвижной девушки-столика и мощным толчком отпихнул ее от себя. Девушка с глухим стуком ударилась о витые стальные ножки барного стула и тихонько взвизгнула.

– Вот эту даму я купил у него, – заметил Эвил. – И на данный момент он мне подыскивает новенький, крепкий, экземпляр, поскольку эти надоели уже. Скучные.

Юга беспомощно развела руками.

– Значит, все-таки хороший? – уточнил Эвил, с интересом разглядывая Югу. – Я тебя расстрою, но Крэйт зарабатывает на хобби уже не первый год, и есть у него списочек с тремя сотнями имен и номеров. Ведет из любви к порядку.

– Они все были бездомные, – уперлась Юга. – Бездомных можно…

– Так, я понял, – поднял руку Эвил. – Можешь не продолжать. Сумасшедшая девчонка… но мне нравятся твои волосы. Из них получился бы замечательный ловец снов.

– Я могу идти? – спросила Юга, отстраняясь от его руки.

– Иди, – разрешил Эвил, глядя сквозь нее пустым, застывшим взглядом. – И держись крепче, маленькая леди. Дело такого рода, что оставшиеся в живых меха перед ним, как «Титаник» перед айсбергом. Если не успеем разобраться вовремя, всем нам придет благословенный конец.

У Караги было пять квартир, и только одна из них оформлена на реально существующее имя. Квартира числилась за неким Крэйтом Полоссом. Без вести пропавший Крэйт отличался аскетизмом и жизнь вел безрадостную: в его квартире стены были черными, полы – каменными и ледяными, мебели мало, а кровать заменяли жесткие маты, устилавшие всю спальню.