Стойко выдерживая затопления, одновременные атаки с суши на перешеек Бевеланда и с моря на Флашинг и Весткапель, а также боли в собственных животах, бойцы «Дивизии белого хлеба» сражались с 24 октября до 9 ноября. Если бы на этих идеальных для обороны островах (подойти к ним можно было только через узкий перешеек, или с моря, или по узким проходам между затопленными участками) стояли боеспособные и фанатичные войска, то они держались бы куда дольше. В сложившейся ситуации береговые батареи острова наносили огромный урон десантным судам британских командос и морских пехотинцев, а многочисленные немецкие опорные пункты Валхерена и Бевеланда поливали интенсивным продольным огнем сухопутные подступы к своим позициям. Когда через две недели сражение закончилось, еще 10 тысяч немецких солдат отправились в лагеря для военнопленных, распростившись с лапшой, белым хлебом и молоком.

Так закончилась решающая битва за «крепости» Бельгии и Франции. 26 ноября, после того как устье Шельды очистили от мин, первые союзные корабли начали разгрузку в доках Антверпена и в Северо-Западную Европу хлынул непрерывный поток вооружения и продовольствия. Чтобы воспрепятствовать снабжению союзников, немецкое верховное командование принесло в жертву более 165 тысяч человек, включая 25 тысяч, оставленных на Нормандских островах. Такой ценой немцам удалось задержать наступление союзников почти на два месяца. Остается вопрос: стоил ли достигнутый результат этих жертв? Фон Рундштедт, Блюментрит, Хайм и многие другие немецкие командующие полагают, что тех же результатов можно было добиться гораздо меньшей ценой: до основания разрушить сооружения малых портов, эвакуировать гарнизоны прибрежных крепостей и сосредоточиться на защите одного Антверпена. Трудно с ними не согласиться.

Несмотря на огромные жертвы, немецкому командованию на западе удалось к концу сентября застопорить стремительное наступление союзных армий. На севере благополучно спасенная 15-я армия и свежесформированная 1-я парашютно-десантная армия окружили выступ, образовавшийся в результате воздушно-десантных операций союзников в Голландии, и предотвратили дальнейшее продвижение британских и канадских армий на север и восток. В центре спешно усиленная в результате последней предпринятой нацистами всеобщей мобилизации 7-я армия заняла давно опустевшие бункеры линии Зигфрида и сдерживала 1-ю американскую армию, которая пересекла границу Германии в районе Трира 11 сентября и близ Ахена 23 сентября. В южном секторе наспех собранное из частей 1-й и 19-й немецких армий формирование, используя природные препятствия – реку Мозель и горы Вогезы, закрепилось на рубеже от 30 до 60 миль западнее немецкой границы. Хотя им вскоре пришлось оставить позиции на Мозеле южнее Меца, они сумели остановить наступление на восток 3-й американской, 7-й американской и 1-й французской армий, которые соединились 21 сентября западнее Эпиналя.

Для немцев ситуация стала самой стабильной с тех пор, как американцы в июле прорвались в Сен-Ло. Однако на пути к стабилизации фронта немецкие армии на западе потеряли пленными в сентябре 345 тысяч человек, почти по 11 500 (целую дивизию) в день в течение этого месяца. Невероятное количество! Общее число военнопленных за период со дня «Д» достигло более полумиллиона. Если прибавить к этой цифре число убитых и раненных во Франции немецких солдат, то интуитивная стратегия Гитлера обошлась немецкому рейху почти в миллион годных к военной службе мужчин менее чем за четыре месяца.

Немецким армиям на западе удалось прийти в себя после почти полного разгрома благодаря нескольким факторам. Первая и главная причина – несомненные трудности союзников со снабжением, и эту проблему пока не разрешил даже захват порта Антверпена. Союзники не смогли осуществить одновременное наступление всех моторизованных формирований, растянутых от швейцарской до голландской границы, поскольку горючего и боеприпасов хватало лишь для одной из ударных групп. В результате наступление союзных армий в сентябре и октябре представляло серию отдельных ударов в тех секторах фронта, где удавалось сосредоточить достаточно ресурсов для тактического наступления. Именно в эти сектора, как на тушение пожара, немецкое командование бросало имеющиеся резервы. Тактика пожарных бригад, принесшая хорошие результаты еще в Нормандии, не подвела и сейчас, позволив добиться локальных успехов.

Вторая причина спасения немецких армий на западе осенью 1944 года – линия Зигфрида. Строительство этой разрекламированной системы укреплений началось в 1936 году сразу после оккупации демилитаризованной Рейнской зоны и лихорадочно продолжалось до падения Франции в 1940 году. Практически повторяя границы Германии 1939 года, этот рубеж протянулся почти на 350 миль от швейцарской границы напротив Базеля до скрещения бельгийской, голландской и немецкой границ в Менхенгладбахе. Севернее до Клеве почти не было глубоких бетонных укрытий; в этой части рубеж превращался в ряд изолированных бункеров и полевых укреплений.

Линия Зигфрида была неоднородной по глубине обороны и мощности укреплений. В районе Саара, самом надежном ее секторе, глубина обороны достигала почти трех миль и на каждую тысячу квадратных ярдов приходилось до сорока укрепленных узлов. Вдоль Рейна от Карлсруэ до Базеля глубина обороны составляла всего полмили и имела лишь два ряда укрепленных узлов. А в районе Ахена, где союзники впервые приблизились к линии Зигфрида, она состояла из двух тоненьких цепочек далеко отстоящих друг от друга узлов обороны и практически не была эшелонирована.

Сами укрепленные узлы различались по конструкции, но обычно были оснащены восемью пулеметами или противотанковыми орудиями, способными вести перекрестный огонь. Бетонные крыши и стены достигали пяти футов в толщину, а средняя площадь бункеров составляла от тридцати пяти до сорока пяти квадратных футов. Жилые помещения площадью около десяти квадратных футов были холодными и сырыми. В разгар сражения союзные орудия и минометы вели прицельный огонь по входам, и покидать бункеры было чистым самоубийством. Поскольку орудийные расчеты не осмеливались выходить даже для отправления естественных надобностей, санитарное состояние бункеров становилось невыносимым.