– Вы в своем уме, Игорь Леонидович?! – вытаращилась она на него. – Как я ему объясню свой интерес? Как объясню, что все это время не у подруги жила, а у вас?!

– Всю правду и скажешь.

– Я не могу!

– Почему?

– Он Саню…

– Что, ненавидит? – Игорь Леонидович прищурился. – Ревнует, что ли?

– Да не то чтобы… Он к нему всегда презрительно относился, с холодком, с высокомерием, знаете ли. И мой интерес в судьбе друга никогда не приветствовал. А тут вдруг я… Нет, и еще раз нет! Давайте как-нибудь без него обойдемся. А… а к Зайцеву мы поедем?

– Конечно. В ближайший выходной и наведаемся, Василиса. Только уж звонить не станем. Не в столь близких отношениях я с ним, как с Мерлиным, запросто на отказ нарвусь. Поедем в выходной без предупреждения.

Она еле прожила два дня до субботы. Еле выдержала нудное испытание ожиданием. И о чем только не думала, над чем только не пыталась плакать вечерами. Игорек однажды не выдержал и зашел к ней. Присел на кровать и пристал тут же:

– Ну, чего ревешь, Василиса? Ревешь и ревешь второй день! По какой причине?

– Ты-то откуда знаешь? – тут же разозлилась она. – Говорил, что камеры отключены, а сам следишь за мной.

Он чертыхнулся и ничего не ответил, поняв, что проговорился. Потом поймал ее руку, сжал возле локтя и с уверенностью проговорил:

– Все с твоим Сигитовым будет хорошо, поверь.

– Откуда тебе известно? Если ничего не происходит ни с чьими счетами и нигде вообще, может, его уже и в живых нет!

– Почему так решила?

– Он вот взял да отказался работать, его и убили. Зачем им свидетель? А я ведь… Я себе этого никогда не прощу!

И, привалившись к плечу Игорька, она разрыдалась в голос.

Тоска по Сане последние несколько дней душила ее особенно остро. Когда дом Игоря Леонидовича наводнили люди, когда журчали факсы, линовался ватман на стене, собиралась информация, она на каком-то, непонятно откуда взявшемся энтузиазме суетилась, что-то делала, на что-то надеялась. А как стихло все, как подобрались к разгадке самой – они же подобрались к ней, она это каждым нервом ощущала! – так и накатило на нее.

А найдут ли они Саню Сигитова? Найдут ли его живым и невредимым? Вдруг его пытали, заставляя совершить преступление, вдруг он совершил его? Что тогда? Его же посадят, стоит им его освободить! Да и у Игоря Леонидовича к нему еще не все вопросы отпали. У него еще остался зуб на него за то, что Саня сообщил Марине о камерах в доме.

Господи… Вот бы все вернуть хотя бы на три года назад! Если бы он сказал ей о своих чувствах чуть раньше, когда не было у нее семьи, дома, за который она отчаянно цеплялась, когда еще не было у нее всех этих благ, с которыми расставаться ей не хотелось… Взял бы и сказал, что любит ее, она бы тогда…

Да разве влюбилась бы она тогда в Вадика? Боже упаси! Она бы от Сигитова на шаг не отошла, она бы…

А он не сказал. И много воды с тех пор утекло. Много чего изменилось и в жизни ее, и в ней самой. И Саню она с некоторых пор стала воспринимать совершенно по-другому, не так, как в ранней юности, когда пристально рассматривала его порой, отмечая про себя, как он мужает и каким становится красивым. Он тогда прическу поменял, начав отпускать волосы. А Василиса цеплялась к нему и вечно пальцы запускала в шевелюру. А он, дурачок, вместо того чтобы разомлеть от ее прикосновений, что делал? Отпихивал ее! Орал, чтобы отстала! Где тут было догадаться, что он ее, оказывается, любит…

– Да ты просто привыкла к нему, и все, Василиса. – Игорек очень внимательно слушал ее и подвел черту, когда она замолчала. – А любить наверняка никогда не переставала.

– Ты так думаешь? – глянула она на него сквозь слезы с надеждой.

– Да, я так думаю. Разве иначе ты пришла бы к нам в дом наниматься кухаркой? Тебя же страх за него сюда привел. Ты же трясешься за него, как я не знаю… Разве это не любовь?

– А как же Вадик?

– Ой, вот про Вадика твоего даже слышать ничего не хочу, – сморщился Игорек с раздражением. – Сидит сейчас подле мамы своей, а о жене и голова у него не болит.

– Почему, он звонит мне каждый день почти. И я ему звоню, – вяло запротестовала Василиса.

– Ага! Мне бы моя жена звонила две недели подряд, неизвестно где шляясь… Я бы ей позвонил, блин!

– Он просто знает, что я и его мама, что мы…

– Ладно, забудь про Вадика. Он сейчас в надежных маминых руках. Ты мне лучше вот что скажи… – Игорек глянул на нее, и в глазах его был заметен какой-то подвох. – Когда найдем твоего компьютерщика, что станешь делать?

– По башке ему дам! За то, что в такое дерьмо попал, придурок. Точно по башке перво-наперво получит! – Василиса вытерла слезы, усаживаясь ровно на кровати.

– Так то перво-наперво, – согласно кивнул Игорек. – А потом что? Он же любить-то тебя не перестал, Василиса! Он же в историю эту попал, можно сказать, из-за тебя.

– Почему из-за меня?! Я-то тут при чем?! – рассердилась она и ткнула Игоря в плечо. – Придумаешь тоже!

– Нет, дорогуша. Он же тебе хотел доказать, что стоит чего-то. И тот самый серьезный персонаж, с которым твой Сигитов засветился по неосторожности, наверняка и есть Зайцев.

– Да?

– Да. Думаю, да. И лазил к нему в базу твой Саня только для того, чтобы доказать самому себе: он выше Зайцева на голову, хоть тот и унизил его при тебе в том самом кафе.