Шрифт:
«Красноармейцы посетили домик, полностью его ограбили и забрали весь мед».
«Тогда поезд был сцеплен снова и проследовал прямо через Ташкент без остановки к станции Арысь, расположенной к северу от Ташкента. Здесь мужчины были высажены. Семьдесят из них было забрано в Ташкент; двадцать было расстреляно на месте».
«В Ташкенте проживал русский Великий князь Николай Константинович. Он был сослан из Европейской части России за многие годы до этого из-за происшествия, в котором фигурировали царские драгоценности. Он умер незадолго до того, как я попал в Ташкент. Его большой дом, полный красивых картин, мебели и произведений искусства, был национализирован и стал музеем».
«Я пошел вместе с Андреевым в собор. Была огромная толпа народа. Процессия, возглавляемая епископом, шла вокруг собора, неся религиозные эмблемы. Затем они вошли в собор, сопровождаемые разгоряченной толпой. Как только часы пробили полночь, все в церкви поцеловались с рядом стоящими людьми со словами «Христос Воскрес!», говоря в ответ «Воистину Воскрес!».
«На следующий день, 11 июля, я поднялся на гору на высоту приблизительно десять тысяча футов, где я ожидал увидеть долину Коксу и увидеть пасеку, место моего долгого пребывания зимой. Однако я обнаружил, что это был только горный отрог, выступающая в долину Пскема».
«Однажды в июле я увидел вокруг памятника генералу Кауфману строительные леса. Фигуру самого генерала убрали, но оставили двух солдат — горниста и знаменосца. Позже, поняв, что оставшиеся в результате скульптуры представляют собой странный, негармоничный и ужасно скомпонованный памятник, фигуры солдат также убрали с постамента».
«Под звуки очень красивого похоронного марша, мелодия которого была одно время популярным на Западе танго, в большой братской могиле в Парке Федерации (бывшем Александровском парке) хоронили видных большевиков».
«Нам посоветовали носить туркменскую одежду. Это не было маскировкой в полном смысле, и мы носили нашу обычную одежду под серым шерстяным туркменским халатом, то есть верхней одеждой, и большую черную туркменскую шапку из овчины».
«Те же, кто вообще нигде не служил и не работал, рассматривались как буржуи и ссылались в Перовск, место в двухстах километрах восточнее Аральского моря, где они должны были заниматься разного рода принудительным трудом».
«В конце концов, большевики пошли на насильственное свержение власти Эмира. При поддержке самолетов, бронеавтомобилей и бронепоездов город был захвачен вооруженными силами большевиков под командованием товарища Фрунзе в сентябре 1920 года».
«Эмир говорил по-французски, так как учился в Пажеском корпусе при царском дворе».
«В январе 1919 года было убито несколько священников и несколько мулл из Шейхантаура, глава мечети в Ташкенте вынужден был бежать в Бухару для безопасности».
«Бек был очень симпатичным и любезным во всем по отношению к нам, но мы узнали, что было бы весьма неблагоразумно нарушить здесь закон. Среди прочих достопримечательностей города он показал мне местную «тюрьму», где заключенные сидели в ряд с надетой на одну ногу колодкой и с цепью на шее».
«Куш Беги жил в Арке — крепости, расположенной в центре города.
Над воротами Арка были установлены весьма примечательные часы.
Они были сделаны много лет назад в обмен на жизнь итальянца, попавшего в руки бухарцев».