Но даже в период наибольшей опасности в Москве продолжали свою деятельность многие научные и культурные учреждения. Научная мысль была направлена на поиски путей помощи фронту. На производстве в содружестве с мастерами и рабочими московские ученые и инженерно-технические работники, перебазированные в тыл или оставшиеся в столице, обеспечивали коренное усовершенствование важных технологических процессов. Были, в частности, найдены способы борьбы с магнитными морскими минами, изобретены радиолокационные установки и приборы, открыты экономичные пути получения жидкого кислорода, сконструирован ряд приборов для управления кораблями, самолетами и артиллерийским огнем. В содружестве с инженерами академики С. И. Вавилов и А. А. Лебедев создали высококачественные оптические приборы для Красной Армии. Успешно решали сложные научно-технические задачи по созданию высококачественного бензина ученые-химики столицы во главе с академиком Н. Д. Зелинским.

Огромную работу провела специальная Комиссия Академии наук СССР по использованию в народном хозяйстве применительно к требованиям военного времени ресурсов Урала, Западной Сибири и Казахстана. В нее вошли свыше 800 специалистов, многие из которых были жителями Москвы. Среди них такие виднейшие ученые, как академики А. А. Байков, И. П. Бардин, В. Н. Обручев, Э. В. Брицке, В. П. Волгин и другие. Возглавлял комиссию президент АН СССР академик В. Л. Комаров.

В Казани с лета 1942 г. развернула плодотворную деятельность Комиссия по мобилизации ресурсов Среднего Поволжья и Прикамья на нужды обороны во главе с вице-президентом Академии наук СССР академиком Е. А. Чудаковым [201] .

Благодаря влиянию науки радикально изменились за годы войны боевая техника и вооружение Красной Армии. На заводах страны, включая московские предприятия, непрерывно совершенствовались прежние и осваивались новые, более современные средства вооруженной борьбы. В столице был организован ремонт многих видов военной продукции.

Панический ужас на врага наводил истребительный огонь советской реактивной артиллерии, установки которой народ любовно называл «катюшами». Реактивная система БМ-13 была создана за весьма короткий срок, буквально перед фашистской агрессией, на КБ Московского завода «Компрессор» под руководством крупного ученого-конструктора генерал-майора инженерно-авиационной службы А. Г. Костикова, который 28 июля 1941 г. стал Героем Социалистического Труда, а в 1943 г. был избран членом-корреспондентом АН СССР. Конструкторы и изобретатели сделали все возможное, чтобы через 10–15 дней после начала войны Вооруженные силы СССР получили первые партии этого мощного оружия. К концу 1941 г. в сражавшихся советских войсках находилось уже около 500 «катюш» [202] .

Факт создания в СССР нового оружия и его эффективного применения был отмечен военным руководством вермахта. Начальник Генерального штаба германских сухопутных сил генерал Гальдер 28 ноября 1941 г. записал в своем дневнике: «По данным разведки, русские имеют 16 полков реактивных установок. Производство в Москве. Боеприпасы — хорошие» [203] .

С марта 1942 г. более интенсивно стала проводиться в Советском Союзе работа по атомному проекту. Коллектив ученых-физиков, в котором основную часть составляли москвичи, возглавлял академик И. В. Курчатов — с 1943 г. директор Института атомной энергии, ставший в послевоенные годы трижды Героем Социалистического Труда. Советские исследователи-атомщики за годы Великой Отечественной войны сделали значительный шаг вперед в области создания ядерного оружия.

Большой вклад в налаживание массового выпуска танков в тыловых регионах, и прежде всего на Урале и в Поволжье, внесла группа эвакуированных или командированных сюда московских специалистов. Прекрасными организаторами производства боевых машин проявили себя Герои Социалистического Труда: заместитель председателя СНК СССР, нарком танковой промышленности В. А. Малышев, его первый заместитель А. А. Горегляд, ученый-конструктор А. А. Морозов, директор завода Ю. Н. Максарев и другие.

Неизмеримо возросла за годы войны мощь советской авиации во многом благодаря крупным достижениям отечественных конструкторов, в том числе москвичей, удостоенных высоких званий и наград Родины, таких как С. В. Ильюшин, В. М. Петляков, С. А. Лавочкин, А. Н. Туполев, Арт. И. Микоян, М. И. Гуревич, А. С. Яковлев, А. А. Микулин, П. О. Сухой.

Среди москвичей — выдающихся организаторов и творцов непревзойденных артиллерийских и минометных систем, высококачественного стрелкового вооружения и боеприпасов — следует назвать наркома вооружения Д. Ф. Устинова, его заместителей Б. Л. Ванникова, В. Н. Новикова, наркома боеприпасов П. Н. Горемыкина, наркома минометного вооружения П. И. Паршина, ученых, конструкторов и изобретателей: А. Э. Нудельмана, А. И. Судаева, Ф. Ф. Петрова, С. Г. Симонова, В. А. Дегтярева, Б. И. Шавырина, Г. С. Шпагина, Б. Г. Шпитального, С. В. Владимирова.

Неоценимую помощь фронту во время войны оказали также ученые Москвы — представители естественных, медицинских, сельскохозяйственных, общественных и других наук.

Москве принадлежало видное место и в производстве новых видов приборов, повышающих эффективность воздушного огня авиации и зенитной артиллерии, а также в снабжении фронта высококачественными пищевыми продуктами. Один только Московский пищевой комбинат в 1944–1945 гг. ежесуточно вырабатывал для фронта до 250 тонн пищевых концентратов и сухих пайков. За годы войны коллективу комбината 21 раз присуждались переходящие Красные знамена Государственного Комитета Обороны, правительства и ВЦСПС [204] .

Фашистская агрессия против СССР серьезно нарушила нормальную работу московских вузов и других учебных заведений. В 1941/ 1942 учебном году в столице действовало всего лишь 27 вузов, в которых обучалось около 23,5 тыс. студентов. В первом же учебном военном году в основном из-за ухода в ряды Красной Армии их отсев составил 42,2 %. Но к началу 1943/1944 учебного года в Москве насчитывалось уже 65 вузов, в которых обучалось 76 тыс. студентов. В 1945 г. вузы столицы выпустили 7,7 тыс. специалистов [205] .