Он включил видеопередатчик. Ивонна стала говорить в звукосинтезатор: «Люди приближаются… сигманец. Люди приближаются… сигманец. Человек… сигманец».

Затем она кивнула Скипу. Экран перед ним был пуст. Скип взял в руки экспонат — статуэтку Мондриана. У Скипа не было никакой уверенности в том, что пришелец «клюнет» на ее изящество. Скип держал наготове фотографии японских ворот, китайскую каллиграфию…

…Дюрер, Микеланджело, Веласкес, Рембрандт, Коро, Мотоноду, Лун-Минь, персидские миниатюры, наскальное изображение бизона, автор которого давным-давно канул в вечность, но не картина…

…очертания индийских чаш и греческих ваз, мужественная энергия полинезийских боевых дубинок и африканских масок, зловещая грация вырезанных из хрусталя ацтекских черепов, суровое очарование русских икон…

…фотографии крупных скульптур, голова Нефертити, Афродита и Ника, а вот тут произведения искусства сравнительно недавнего времени — Роден, Бранкузи, Миллэс, Нильсен; парки и сады; архитектура — храмы, дворцы, коттеджи, беседки, замки, надгробия…

Ведь сигманец в душе художник — лишь поэтому он и пустился в свое одиночное странствие. Да, он тоже художник! Он не ищет ничего, кроме красоты!

— Смотрите! — воскликнул Тьюлис. — Он светится, черт его подери! Как рождественская елка!

Скип резко повернулся. Со своего места он мог видеть лишь краешек сигманского звездолета, находившегося примерно в километре от них. Теперь пространство между ними уже не выглядело пустым. Оно переливалось огнями, всеми цветами радуги — от чистейшего флуоресцирующего свечения до тончайших тонов рассвета, оно переливалось, мигало, завлекало, словно зрителю долженствовало стать частью этого восторга и улететь вместе с ним за пределы космоса.

Возглас Курланда вернул Скипа к действительности.

— Ма-атерь Божья! — присвистнул тот. — Получилось! Когда он просто приглашает, его свечение и в подметки этому не годится, ей-Богу!

— Верно, — поддержал его Тьюлис. — Просто нет слов!

— Может, у сигманцев-то они есть, — заметил ошеломленный Курланд.

Ивонна от счастья прослезилась. Тьюлис помотал головой и оторвался от зрелища.

— Итак, наши надежды сохранить все в тайне благополучно рухнули, — произнес он без выражения. — Большое дело, есть контакт! Вы оба молодцы. Теперь действуем по плану «Си». — Он отстегнулся. — Я помогу вам собраться. Мы можем укрепить эти штуки на стойки и отбуксировать их прямо так.

— А я приготовлю скафандры и прочее, — сказал Курланд.

Пока они собирались, космическое великолепие как-то отошло на второй план.

— Порядок, — сказал Тьюлис перед тем, как опустить шлемофон. — Еще раз повторим порядок операции. Мы подойдем, как обычно. На борту звездолета действуйте по обстановке. Если удастся, попросите сигманца перекрыть вход. Приложите все усилия, чтобы убедить его общаться исключительно с американцами. Я понимаю, что это не так-то просто за те тридцать часов, что у вас будут до прибытия другого корабля.

— А может, и меньше, — вставил Курланд. — С тех пор как они узнали, что у вас, доктор Кантер, есть новая идея, они держат корабли в суточной готовности к старту. Но тут могут быть и неожиданности.

— Я буду весьма смущена, — заметила Ивонна, поморщившись. — Мне будет очень стыдно, если…

— Бросьте, — остановил ее Курланд и хлопнул ладонью по плечу так, что та отлетела в сторону. — Вы что, уже забыли о похищении? В случае чего отговоримся тем, что идея Скипа была слишком безумна, чтобы объявлять о ней официально. А он в космосе новичок, ему нужна тренировка, вот мы и решили на своем, нижнем, уровне не сообщать в Вашингтон, а просто совершить пробный полет, наудачу. Откуда нам было знать, что эта бредятина возьмет да сработает?

— Я не умею лгать, — мрачно сказала Ивонна. — Ложь отвратительна!

— Зато умею я, — вмешался Скип. — И делаю это с огромным удовольствием. Идем?

Ван Ли прибыл через десять часов.

Меж тем Скип с Ивонной позабыли обо всем на свете. И уж тем более о китайце. Ивонна со Скипом пришли туда, в сферическое помещение со встроенным куполом, заполненным удивительными растениями и цветами, — они пришли, чтобы познакомиться, наконец, с космическим странником.

— Вот что я думаю насчет всех этих растений, — сказал Скип Ивонне. — Я уверен, это не машинерия и не регенерация кислорода. Для этого тут наверняка есть что-нибудь поэффективнее. Они просто для удовольствия. Отдохнуть душой.

Ивонна во все глаза наблюдала за большим, сочащимся слизью существом по ту сторону купола. На этот раз все экспонаты сигманец забирал к себе, через небольшую дверцу. Над фотографией Пяти Сестер из Йоркского собора он прямо-таки расплылся.

— Знаешь, — тихо сказала Ивонна Скипу, — он совсем не такой отвратительный. Конечно, это не наш стиль, но все зависит от того, как посмотреть.

— Естественно, я толкую об этом уже три года, — согласился Скип.

В его голове всплыли воспоминания, он припомнил слова, которые сказал Ивонне еще на «Сержанте»: «Большинство людей, я полагаю, чисто подсознательно, относятся к сигманцу враждебно, им не хватает вкуса понять, что он вовсе не омерзителен. Я уверен, многим приходило в голову, что сигманца может интересовать наше искусство, равно как и нас самих искусство сигманцев, но никто не стал рассматривать это обстоятельство как самостоятельный феномен, подлежащий изучению и наблюдению, никто не написал научной статьи по этому поводу. Все искусство людей, которое показывали сигманцу, ограничивалось разного рода диаграммами и прочей случайно подобранной абстрактной ерундой, за которой невозможно увидеть конкретных объектов. В итоге приоритет был отдан контакту посредством слов. Все решили, что, как только дело с языком наладится, не составит никакого труда обсудить и все остальное. Им не приходило в голову, что сигманец пустился в свое грандиозное путешествие с одной-единственной целью — поиски вдохновения! Что он просто любуется нашей Солнечной системой и ему жаль тратить время на нас, людей, которые не дают ему того, за чем он прилетел…»