2. Военная некомпетентность и неумение руководить войсками со стороны одного человека — А. Гитлера (забывая при этом, что эта самая некомпетентность ничуть не помешала победить Польшу, Норвегию, Францию, да и почти всю Европу, да и взял Гитлер на себя руководство войсками после, а не до громкого поражения в битве за Москву).

3. Острая нехватка нефти, стали и другого стратегического сырья.

4. Русское бездорожье, распутица и морозы.

5. Огромное, несусветное численное превосходство русских, благодаря чему они легко восстанавливали разбиваемые немцами дивизии и компенсировали миллионы взятых в плен (т. е. немцы просто устали убивать русских, а те их просто шапками забросали).

Можно согласиться, что каждый из этих факторов может влиять на ход и исход боев, сражений. Влиять, но не определять, и уж вовсе неприемлем для объяснения причин поражения в целой войне.

А если и принять эти причины за истинные, то, исходя из немецких же исторических трудов и мемуаров, приходишь к выводам о том, что:

1. Немецкое вооружение не отвечало условиям боевых действий в России (низкая проходимость вне дорог, неприспособленность к низким температурам моторов и оружия, непригодность к зимним условиями горюче-смазочных материалов).

2. Немецкая военная наука не учитывала в своих расчетах влияние на боевые действия погодных условий, особенностей местности, размеров театра военных действий, численности личного состава, запасов стратегического сырья и возможностей военного производства, военную некомпетентность высшего государственного и политического руководства, т. е. вовсе не была развита в той мере, какая нужна для верного прогнозирования и оценки сражений.

3. Немецкий высший командный состав либо не владел немецкой военной наукой, либо не понимал ее ошибочности.

4. Офицерский и унтер-офицерский состав оказался неспособен организовывать должным образом бой в сложных погодных условиях, не мог учитывать в бою влияние местности, бездорожье, возможные срывы снабжения, не умел вести бой в условиях численного превосходства противника, не мог организовать нужное снабжение материальными средствами.

5. Немецкий солдат оказался неподготовленным к действиям в этих условиях (достаточно вспомнить огромное число обмороженных и ужасающую завшивленность) и морально оказался слаб (многие мемуаристы пишут о подавленности немецких солдат отсутствием цивилизованных бытовых условий, русским монотонным пейзажем, холодной погодой и бездорожьем).

Как резюме вышесказанного — в подавляющем большинстве немецких мемуаров и исторических трудов налицо явное противоречие между оценками качеств вермахта и причинами поражения в войне. Одно не вытекает из другого.

Не претендуя на анализ причин поражения Германии в войне, ибо это тема многотомных военно-исторических трудов и солидных научных дискуссий на высоком уровне, хочу попытаться немного осветить вопрос подавляющего численного преимущества Красной Армии над вермахтом, на что многие западные мемуаристы и историки ссылаются, как на основную причину проигрыша в войне.

Во-первых, в июне 41-го этого преимущества просто-напросто не было. Выше мы показали, что даже численное превосходство в солдатах было на стороне вермахта (во всяком случае в Прибалтике).

Во-вторых, в силу значительно большей численности населения в СССР нежели в Германии, наша страна в состоянии выставить значительную по численности армию, не было ни для кого секретом задолго до войны. Следовательно, расхваливаемая немецкая военная мысль оказалась не на высоте, пренебрегая этим фактором, либо он в действительности не играл решающей роли (во всяком случае в 41–42-м годах), но в обоих случаях это говорит не в пользу немцев. Получается, что великая немецкая стратегия с ее выдающимися фельдмаршалами либо в корне неверна, либо некорректно ссылаться, как на причину проигрыша войны, на огромное численное превосходство Красной Армии.

В-третьих, отчего-то не учитывается тот факт, что в первые же месяцы войны мы потеряли самую населенную часть страны, после чего преимущества в численности населения у нас уже не было.

Кроме того, возникает вопрос — почему это якобы подавляющее преимущество Красной Армии в численности людей, танков (23 тыс. советских против 3–4 тыс. немецких), самолетов в 41–42-м годах не мешало вермахту одерживать громкие победы и это же самое преимущество стало решающим с 43-го года?

Вывод о том, что за это время Красная Армия воевать научилась, а вермахт наоборот разучился, вряд ли можно признать убедительным.

Скорее здесь верен постулат великого Клаузевица о том, что небольшая армия истощается куда быстрее большой. Следовательно, боевые качества войск, и искусство ее полководцев играет куда меньшую роль нежели ее численность, и в конечном счете победа остается за той армией, которая больше. Это совпадает и с теорией Клаузевица и с опытом Второй мировой войны.

А на долю умелой, обученной, но небольшой по численности и потому битой армии только и остается слабое утешение, что прежде чем погибнуть, она хорошо пустила кровь противнику.