Он круто развернулся, чтобы выйти. Карин поняла, что несостоявшийся любовник не шутит.

— Ларс, но если она не станет со мной разговаривать?!

Не оборачиваясь, он резко бросил:

— Значит, стой до утра перед Линн на коленях!

Входная дверь грохнула, словно выстрелили из пушки.

Тяжелое молчание висело еще некоторое время, все не только не разговаривали, но и не шевелились. Первым опомнился Алан:

— Карин, ты последняя дура! И он будет прав, если посадит тебя за такое. Звони Линн!

— А статья? — осторожно поинтересовался кто-то.

— Я поговорю с Ларсом сам. Звони, Карин.

Линн не обращала внимания на звонивший телефон, разговаривать с Ларсом не хотелось совсем. И домой вернуться тоже не могла, бабушка сразу все поймет. Невольно прошептала:

— За что мне такое?

— Линн, возьми трубку. Ларс просил, чтобы ты ответила.

— Не хочу, Фрида.

— Это какой-то незнакомый номер, стационарный, не мобильный.

— Возьми сама.

Фрида действительно ответила:

— Слушаю.

— Линн, это Карин, мне нужно кое в чем тебе признаться…

— Это не Линн, что ей передать?

Карин даже воспрянула духом. Трубку взяла не Линн? Ну и слава богу. Все свидетели, что она позвонила и поговорила, извинилась…

— Я хочу извиниться за свои записи, сказать, что это лишь литературная фантазия, а имя Ларса случайно совпало с именем моего вымышленного героя…

Договорить не успела, подскочил Алан, вырвал трубку, закричал в нее:

— Линн, не слушай ты эту дрянь! Ничего у нее с Ларсом не было, я свидетель!

— Это не Линн, она не хочет разговаривать с Карин.

— Это Алан, пожалуйста, передайте трубку Линн, скажите, что это Алан.

Ничего не нужно объяснять, Алан кричал так, что было слышно и Магнусу в соседней комнате. Линн, устало вздохнув, взяла трубку:

— Алан, перестань кричать. Мне безразлично, что вы или Карин скажете, все было достаточно подробно и ярко расписано, не нужно ничего объяснять. И не звоните больше, пожалуйста.

Она выключила телефон. На том конце Алан со стоном опустил трубку:

— Ты идиотка, она не станет тебя слушать, и правильно сделает. А завтра Ларс просто прикроет нас всех, а тебя посадит за решетку надолго. И тоже правильно сделает.

— Что я могу?! Ты же слышишь эту ревнивую клушу?

Теперь Алан взбесился по-настоящему:

— Ты Линн и в подметки не годишься! И если из-за твоей самодовольной дури пострадает редакция, я сам дам показания против тебя в суде!

Теперь грохнула уже его дверь. Разгром завершил горшок с цветком, уже давно стоявший на верхней полке стеллажа крайне неустойчиво. Земля из него разлетелась по столу Карин весьма эффектно.

В офисе Фриды некоторое время тоже стояла тишина, потом она решила, что у Линн было достаточно времени, чтобы успокоиться.

— Линн, ты слышала, что сказал Алан?

Линн поднялась, принялась складывать свои бумаги в сумку.

— Фрида, они все зависят от Ларса, существуют на его деньги, они тебе что угодно скажут под диктовку. Я только одного не понимаю — зачем Ларсу нужно оправдываться?

— Потому что ничего не было, — раздался голос самого Ларса. — И я не оправдываюсь, я хочу, чтобы ты поняла, что она лгала.

— Ларс, — голос Линн звучал совершенно спокойно, — если я ни с кем не занималась БДСМ, не имела встреч на стороне и никому не давала номер своего телефона, то никому не пришло в голову написать обо мне такое. Я тебе советовала не подставлять шею, чтобы на ней не висли? Могу добавить: не давай повода — не будут лгать. Если бы ты не порол ее, не встречался с ней в Гетеборге и не любезничал вчера вечером, она не имела бы оснований что-то додумывать, если вообще додумала… Линн развернулась и вышла из комнаты, бросив на ходу: — Фрида, я приду завтра к двенадцати.

В полной тишине было слышно, как ее каблучки застучали по ступенькам, хлопнула входная дверь.

Ларс остался стоять, только желваки снова ходили ходуном.

— Ларс, догони ее, не стой столбом!

Он только покачал головой:

— Линн права, это моя вина. Видел, что Карин ко мне липнет, но мужское эго играло: красивая дрянь обхаживала…

В голосе горечь.

— Ну и что теперь? Ты отпустишь Линн вот так?! Ты же говорил, что любишь ее?

Ларс сорвался с места, он успел подскочить к машине до того, как Линн отъехала.