— Четыре.

— Маловато.

— Мне, знаешь ли, сегодня надо было ещё и клубом управлять. — Конец сделал глоток коньяка, поразмыслил, пытаясь припомнить хоть какие-то подробности сумбурного диалога, после чего с деланой небрежностью попросил: — Только ты не говори никому про малахитовый пиджак, ладно? А то сюрприза не выйдет.

— Будешь ходить как статуэтка самому себе.

— Вот ты и понял замысел! — Птиций причмокнул полными губами. — Изредка я стану замирать, и в этот момент женщинам будет разрешено меня ощупывать и гладить.

— Не знал, что женщинам нравится неподвижность.

— Им нравится каменная твёрдость.

— Уел.

— Учись.

— А я нафену парафный кожаный китель с орфенами, красную позолоченную фуражку и штаны с лампасами, — утробно прогудело откуда-то снизу.

— Пф-фыр! — Перепуганный Птиций выплюнул едва пошедший коньяк и сдавленно пискнул: — Привидение!

И попытался сорвать с пояса спасительную «Дырку жизни». Но промахнулся и едва усидел на стуле.

— Спокойно! — В отличие от конца, брат Ляпсус умел сохранять врачебное хладнокровие даже в самых сложных ситуациях. — Привидения не пахнут.

— Что?

— Я не воняю, — обиженно пробубнил выползающий из-под соседнего столика Кувалда. — Это — ик! — семейная реликвия.

— Что?

— Особенность.

— Ты ещё скажи — гордость.

— И её тоже, — не стал спорить великий фюрер. — Ик!

Он с достоинством вытер о скатерть испачканное картофельным пюре лицо, без спроса уселся за стол, мутно оглядел слегка опешивших приятелей, понял, что наливать ему никто не собирается, самолично наполнил ближайший бокал коньяком и осведомился:

— Ваше зфоровье?

Самым правильным было бы позвать уже упомянутую охрану да выставить некстати проснувшегося дикаря восвояси, однако шесть (или семь?) бутылок коньяка сделали своё дело, и алкогольное благодушие трансформировалось в жест широкого гостеприимства:

— Оставайся, — махнул рукой конец. — Будем считать, что ты наш пьяный бред.

— Галлюцинация, — высказал медицинское предположение брат Ляпсус.

— Бред.

— Разве мы его наговорили? Нет, мы его увидели, а значит, он галлюцинация.

— Ты можешь ампутировать себе занудство?

— Рука не поднимается.

— Только я чего-то икаю, — предупредил одноглазый. — Наверное, поф столом профуло.

— Ты чего там прятался, кстати? — поинтересовался эрлиец. — Крефиторы замучили?

— Я сам кого хочешь замучаю, — с пьяной уверенностью отозвался Кувалда. — Тем более — ик! — за феньги. — Он постепенно осваивался и в совсем недалёком будущем должен был стать по-дикарски развязным, но пока держал себя в руках. — А поф стол я от офиночества упал: верных воинов ряфом не оказалось, вот никто и не поффержал.

— А чего один бухал?

— Нафо было пофумать.

— О позолоченной фуражке?

— И о ней тоже, — честно признался одноглазый. Хлебнул ещё коньяка и вдруг пустил слезу. — Кожаный китель отстроченный — ик! — орфена с брюликами, «казаки» с золотыми пряжками, поф фуражкой — шёлковая банфана… Мля, я буфу красив, как сумка с феньгами, но что фарить, мля? Ик! Что фарить? — Полный бокал коньяка отправился в недолгий путь к великофюрерскому желудку. — От меня все ахнут! А пофарка нет.

— Рыдать нельзя, — строго произнёс Птиций.

— Я не рыфаю.

— На себя посмотри.

— Что я себя — ик! — не знаю, что ли?

— Всю скатерть промочил.

Ляпсус хмыкнул, благодаря этому Кувалда сообразил, что управляющий сказал что-то обидное и, шумно подобрав сопли, пообещал:

— Я сейчас в тебя из пистолета выстрелю — ик! — и скажу потом, что ты с фырой в пузе сразу рофился.

— Тебе никто не поверит, — махнул рукой конец.

— Почему?

— Потому, что с дыркой в пузе я должен был тогда умереть ещё раньше.

— А я скажу, что тебя некромант злобный пофнял и зомбем фержал.

— Хватит бредить.

— А ты прекращай тогфа всем тут рассказывать — ик! — что я рыфаю тут.

— Здесь нет никого. — Конец зевнул. — Некому рассказывать.

— А этот? — Кувалда кивнул на эрлийца.

— Этот тебе не этот, — пробурчал брат Ляпсус, пытаясь распилить на закуску обнаруженное под стулом яблоко. — «Этот», между прочим, ведущий хирург Московской обители, и тебя, придурка, раза три уже штопал, между прочим, а в следующий раз могу плюнуть…