Макарий между тем подошел к девушке почти вплотную, внимательно посмотрел на нее и отстранился с вопросом:

— А это еще кто такая? Служанка? Если да, то как она смеет говорить со мной в таком тоне?

Мари вскочила с кресла, но вдруг ноги ее стали ватными.

— Леони моя подруга, — сухо ответила она, стараясь сохранить выдержку. — Моему отцу не понравится ваше поведение, Макарий. Насколько я знаю, он запретил вам приезжать в «Бори». Поэтому советую вам уйти, и поскорее!

Макарий повернулся к Мари. Окинув взглядом ее пополневшую фигуру в элегантном платье, он криво усмехнулся:

— Вот оно что! Мадам нагуляла себе ребеночка! И кто же у нас отец? Хромой крестьянин?

Мари вздрогнула. Чувство, весьма похожее на ненависть, поднималось в ее душе. Ну зачем Макарий явился сюда? С его появлением разрушилась гармония этого чудесного зимнего дня. По какому праву он вообще находится здесь, оскорбляет ее?

Макарий же, несмотря на снедающую его злобу, отметил, что Мари все так же хороша собой. Эта девушка, даже с расплывшейся из-за беременности фигурой, как и прежде возбуждала в нем желание.

Еще много жестоких слов могло сорваться с его языка, но он уже переступил черту: услышав оскорбление в адрес мужа, молодая женщина бросилась к нему и влепила звонкую пощечину.

Этот жест освободил Мари от долго терзавшего ее кошмара. Много лет она мечтала ударить Макария, однажды ночью попытавшегося ее изнасиловать. Ведь не поспей вовремя Жан Кюзенак, этот боров добился бы своего!

Макарий пару секунд стоял, не в силах поверить в случившееся. Она осмелилась ударить его по лицу! Сжав кулаки, он сделал шаг назад:

— Потаскуха! Моя воля, я бы задал тебе такую трепку, ты бы света белого невзвидела! Да кто ты вообще такая?!

Леони не помнила себя от ужаса, однако поспешила стать рядом с Мари, которая приготовилась защищаться. Молодая женщина испытала огромное удовлетворение: красный отпечаток ладони на щеке врага придал ей храбрости. Она указала Макарию на дверь:

— Уходите немедленно! Вы не имеете права оскорблять меня, и еще меньше — Пьера! Он, по крайней мере, сражался за Родину, и ранение — свидетельство его мужества. Не о каждом можно сказать так, не правда ли, Макарий?

Удар пришелся точно в цель. Родителям молодого человека удалось спасти его от участи солдата, за бешеные деньги купив справку о плохом состоянии здоровья. Мари узнала об этом от своего отца, которого возмутила трусость племянника.

Макарий колебался. Будь его воля, он бы ответил на упрек ударом, но он предусмотрительно сдержал свой порыв. Жан Кюзенак заставил бы его дорого заплатить за любой неверный шаг.

— Уходите из моего дома! — жестко повторила Мари.

— Прекрасно! — проворчал он. — Я уйду! Я хотел поговорить с дядей, но это не срочно. А тебе, Мари, я кое-что скажу: я никогда не забуду этой пощечины. Рано или поздно ты мне за нее заплатишь!

Мари сделала вид, что не слушает. С безмятежным видом она вернулась к своему креслу. Взгляду Макария открылась ее изящная шея под тяжелым узлом волос, и он вспомнил, как нежна ее кожа… Но это было давно, и она тогда была всего лишь служанкой…

В три шага преодолев разделяющее их расстояние, Макарий склонился к Мари, взял ее за плечи, повернул к себе и внезапно прижался губами к ее губам. Поцелуй был коротким, грубым. Леони вскрикнула.

Макарий отошел от Мари и бросил злобно:

— Я приехал сообщить моему дорогому дядюшке, что моя жена ждет ребенка. Наш малыш уж точно не сын какого-то там пахаря! До скорой встречи, Мари! И передай мои наилучшие пожелания сыну фермеров. Вижу, он так и не научил тебя целоваться!

Мари прижала руки к лицу, словно желая скрыть позорную отметину. Она почувствовала, как огромная тяжесть навалилась на ее сердце и на ее счастье.

Леони подбежала и обняла подругу:

— Мари, ничего страшного не произошло, не плачь! Пьер сумеет наказать этого хама!

— Леони, умоляю, Пьер ничего не должен знать! Он убьет Макария! Ты же знаешь Пьера! Он ненавидит этого подонка. Я не хочу, чтобы случилось страшное…

На улице хлопнула дверца автомобиля и послышался рокот мотора. Девушки поняли, что нежданный гость убрался восвояси. Леони подвела Мари к дивану.

— Ты вся дрожишь! Ляг, я приготовлю тебе травяной чай. Господи, как он мог так с тобой поступить, ведь ты ждешь ребенка!

Мари легла и разрешила укрыть себя теплым одеялом. Забота Леони подействовала на нее успокаивающе, но губы все еще ныли. Она провела по ним кончиками пальцев.

— Леони, у меня кровь на губах… Он укусил меня, он хотел, чтобы у меня остался след от его омерзительного поцелуя! Как же я его ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!

Девушка не знала, что на это ответить. Лучшим выходом ей показалось что-либо предпринять, поэтому Леони бегом отправилась в кухню и вернулась к Мари с влажной салфеткой в руке.