— В наш век ничего невозможного нет, Митя, — вздохнул Петр. — Мошенники взламывают компьютеры, искусно подделывают «авизовки» и похищают со счетов солидных компаний огромные суммы денег. Неужели не слышал?

— Ну как же, и по «ящику» — не раз, и в газетах писали, — подтвердил Дмитрий. — Какие-то жучки, вроде их хакерами называют, умыкнули миллионы долларов. Но то — в Штатах! Неужто и у нас завелись?

Но Петр не распознал его фальшивой игры и коротко объяснил:

— У нас они еще раньше появились, чем в Америке. И там наши орудовали. Одного даже за это в Штатах судили. Но в нашем ограблении хакер ни при чем.

— Это почему же? — насторожился Голенко. — Откуда это известно?

— Распоряжения отданы по поддельным документам, и секретные коды доступа к счетам кто-то им сообщил, — хмуро глядя прямо перед собой, сквозь зубы процедил Петр. — Значит, среди наших сотрудников завелся предатель, и мы эту продажную шкуру обязательно выявим!

Если бы он в этот момент взглянул на своего водителя, наверное обо многом бы догадался: такой испуг был написан на лице Голенко. «Если доберутся до Нинки — тогда все пропало! — панически пронеслось у него в мозгу. — Она сразу расколется, выйдут на меня, потом на Резаного, и делу хана! Этого нельзя допустить!» Но он сумел взять себя в руки и с деланным сомнением бросил:

— А я думаю, ты ошибаешься, Петя! У нас такой хороший коллектив, все тебя любят — и чтобы такое? Уверен, тут не обошлось без этих г...ков, хакеров!

Он сделал паузу, лихорадочно соображая, что бы еще привести в пользу этого мнения, но ничего не придумал и с фальшивым жаром заявил:

— Но если найдут эту падлу — задавлю собственными руками!

* * *

Мысль о том, что Нина может их выдать, не давала Дмитрию покоя весь день, и вечером, как только освободился, он отправился в Марьину Рощу к матери. Открыв сыну, Оксана привела его на кухню, где на столе стояли тарелки с кое-какой закуской и бутылка с остатками коньяка. Судя по бессмысленному взгляду, мать уже была крепко «подшофе», но все же, запинаясь, предложила:

— Садись, сыночек! Может, выпьем по рюмашке?

— Куда тебе еще, ма? Ты и так уже плохо соображаешь, — сердито возразил Дмитрий. — Лучше присядь и напряги мозги! Мне посоветоваться надо.

— Будешь так... разговаривать... — выставлю! — еле ворочая языком, огрызнулась Оксана, но все же села и, немного протрезвев, пожаловалась сыну: — Забросил меня сюда Илюшенька, а сам, поди, гуляет там с б...ми, — матерно выругалась она и со слезами на глазах пригрозила: — Он у меня... дождется! Вот возьму и заведу... кого-нибудь... с тоски.

Дмитрий сел за стол, вылил в рюмки остатки коньяка и предложил:

— Давай, ма, за это и выпьем! Давно пора тебе найти хорошего мужика, а к тебе только всякая дрянь липнет!

— Не смей... так... говорить! Илюшенька... н-не... дрянь, — пьяно запротестовала мать. — Он... он... порядочный гад,.. но другого мне не надо!

— Ладно, что с тобой поделаешь, — с досадой махнул рукой Дмитрий. — Да и без него нам пока не обойтись.

Он подвинул ей рюмку:

— Пей, может, скорее придешь в себя! Мне надо срочно с ним связаться — иначе все у нас накроется этой... ты меня понимаешь!

Эта угроза заметно отрезвила Оксану. Дмитрий залпом выпил свою рюмку, дождался, когда то же сделает мать и, в ответ на ее вопросительный взгляд, признался:

— Я весь день сам не свой! Наши лохи доперли, что их заложили, и вот-вот доберутся до моей телки. Сечешь, ма, что тогда будет?

По вытянувшемуся лицу и испуганному выражению ее глаз он понял, что мать уже хорошо соображает, и тоном, не терпящим возражений, потребовал:

— Давай, без промедления соедини меня с Резаным — пусть скажет, что делать!

Он достал из кармана и протянул ей мобильник, но мать отвела его руку.

— Убери свою игрушку! Позвоню с нормального телефона.

Оксана взяла трубку и по памяти набрала номер Резника. Когда он отозвался, уже трезвым голосом только и сказала:

— Илюша, передаю трубку сыну. Дело срочное!

Дмитрий принял от нее трубку и услышал гортанный голос Резника.

— Ну, что у тебя стряслось? Не дождешься, когда получишь свою долю?

«А пошел ты,.. — злобно выругался про себя Голенко. — Погоди, я припомню, как надо мной изгалялся!», но вслух, умышленно преувеличивая грозившую им опасность, сказал:

— Случилась беда, Резаный! Они заподозрили мою телку. Понимаешь, что будет, если ее расколют?

Умудренный «авторитет», привыкший все свои комбинации, как шахматист, рассчитывать на много ходов вперед, не замедлил с ответом, и Дмитрий похолодел, осознав, что и это им было предусмотрено.

— Не боись, она нас не выдаст, — успокоил он Дмитрия и хладнокровно намекнул: — Сам ведь знаешь: нет человека — нет проблемы!

— П-погоди, ты х-хочешь с-сказать,.. — непроизвольно заикаясь промямлил Голенко, сразу поняв, что тот имел в виду. — Кто же... эт-то... сделает? Я, что ли?