Статистика о вынесенных судебными органами приговорах в 1937–1940 годах [226] :

При этом нужно учитывать, что кроме судебных органов НКВД приговоры, в том числе и расстрельные, выносили: Военная коллегия Верховного суда СССР, военные трибуналы, краевые и областные суды, а также другие судебные органы. Так что палачами были не только чекисты, но и высокопоставленные сотрудники огромного числа советских государственных учреждений, которые никакого отношения к НКВД не имели.

Другой важный момент – ГУГБ НКВД вело следствие по широкому кругу деяний. Перечислим основные из них:

измена Родине;

шпионаж;

террор;

диверсии;

вредительство;

повстанческая контрреволюционная деятельность и политбандитизм;

контрреволюционная агитация и пропаганда;

контрреволюционные организации и политпартии (троцкисты, правые, эсеры, меньшевики и др.);

националистические контрреволюционные организации;

фашисты;

церковники-сектанты;

нелегальный переход границы;

контрабанда;

белогвардейцы.Если «церковников-сектантов» или тех, кто занимался «контрреволюционной агитацией и пропагандой», можно считать жертвами политических репрессий, то контрабандистов или тех, кто нелегально перешел границу, – нет. Мало кто знает, что с февраля 1921 года по февраль 1941 года на всей границе было задержано 932 тысяч нарушителей, среди которых оказалось свыше 30 тысяч шпионов, террористов и диверсантов. Пограничные войска ликвидировали 1319 вооруженных банд численностью свыше 40 тысяч человек. Было уничтожено свыше 7 тысяч вооруженных нарушителей. В боях пограничники потеряли 2334 человека [227] . С политбандитизмом тоже не все так просто. Большинство осужденных по этой статье, а их число превысило 10 тысяч человек (речь идет о членах прибалтийских и украинских антисоветских подпольных вооруженных формирований). Так, в 1939 году на территории Западной Украины чекисты предотвратили антисоветское восстание. Было арестовано 900 активных участников [228] . В августе – сентябре 1940 года было ликвидировано 96 подпольных групп и низовых организаций, арестовано 1108 подпольщиков (среди них 107 руководителей различного уровня). В ходе обысков изъято 2070 винтовок, 43 пулемета, 600 револьверов, 80 тысяч патронов и другое военное имущество и оружие [229] . Перечислять все случаи массовых арестов чекистами западноукраинских повстанцев можно долго. Аналогичная ситуация наблюдалась на территории Литвы, Латвии и Эстонии. Там, правда, масштаб арестов был скромнее – в среднем около 100–200 человек в результате каждой операции, проведенной чекистами [230] .

Когда началась война

До начала девяностых годов прошлого века о судьбе заключенных ГУЛАГа, которые в первые недели Великой Отечественной войны оказались в зоне стремительного наступления войск противника, предпочитали не вспоминать. Словно не было на территории Белоруссии и Украины лагерей и тюрем. После распада Советского Союза отдельные «правозащитники», а следом за ними писатели и кинематографисты начали сочинять кровавые истории о сотнях тысяч несчастных заключенных, расстрелянных кровожадными чекистами. В жизни все было по-другому.

В июне 1941 года система мест лишения свободы включала в себя 53 исправительно-трудовых лагеря, 425 исправительно-трудовых колоний, 172 контрагентские колонии и 50 колоний для несовершеннолетних преступников, где содержалось около двух миллионов заключенных [231] . Отметим, что отбывали они наказания не только за «антисоветскую и контрреволюционную деятельность», но и за совершенные ими убийства, разбои, грабежи и т. п.

В первые месяцы войны в глубь страны было эвакуировано 750 тысяч человек из 27 лагерей и 210 колоний, этапировано более 141 тысяч заключенных из 272 тюрем [232] . На новое место прибыли не все из них: 264 человека бежали из-под конвоя, 23 погибли при бомбежке, 59 убиты при попытке к бегству, 346 освободились при налете банд, 9817 расстреляны в тюрьмах, 674 расстреляны конвоем в пути следования при подавлении бунта и сопротивлении, 769 незаконно расстреляны в пути, 1057 умерли от болезней. В тех же случаях, когда перемещение осужденных не представлялось возможным, большую часть из них отпускали домой, кого-то приписывали к отступавшим войсковым частям, а некоторых, наиболее опасных, ликвидировали. Так, по постановлению ГКО № 634/сс от 6 сентября 1941 года в Орловской тюрьме ГУГБ НКВД было расстреляно 170 политзаключенных. Оговоримся сразу: расстрел заключенных производился только с санкции Лаврентия Берии и Иосифа Сталина. Любая самодеятельность конвойных, вопреки распространенному мнению, – заключенных конвоировали не только чекисты, но и представители ВОХРа и конвойных войск НКВД, – жестко пресекалась. Так, не имея возможности передислоцировать особо опасных преступников, содержавшихся в тюрьме № 28 города Глубокое (Белоруссия), заместитель начальника этого учреждения А. Табер и помощник оперуполномоченного В. Мохов организовали ликвидацию 714 заключенных. За это военный трибунал приговорил их к расстрелу, а трех рядовых исполнителей – к 10 годам лагерей [233] .

Бунтующий ГУЛАГ

Одна из малоизвестных тем, связанных с историей ГУЛАГа, – вооруженные побеги заключенных в годы Великой Отечественной войны. Понятно, что зэк, способный убивать не только конвоиров, но и мирных жителей, случайно попавшихся ему на пути, как-то не очень вписывается в «классическую» жертву ГУЛАГа: интеллигента-доходягу, мотавшего свой срок за опрометчиво рассказанный политический анекдот. Разумеется, из мест заключения бежали всегда. Хоть при царской власти, хоть при Советской. Другое дело, что именно во время Великой Отечественной войны произошло резкое увеличение числа побегов, когда заключенные убивают конвоиров или оказывают ожесточенное сопротивление при задержании. И вот что интересно, большинство «беглецов» сидели в ГУЛАГе по политическим статьям. Не только за антисоветскую пропаганду, но и коллаборационизм, участие в деятельности бандформирований («лесных братьев», «бандеровцев» и т. п.). К разряду уголовников их можно причислить, лишь поскольку они убивали, насиловали, грабили. А так – в чистом виде «политика». Это в конце сороковых годов прошлого века большинство участников националистических бандформирований деградировали до состояния обычных уголовников, а до этого с Советской властью они воевали ради идеи: обретения независимости Западной Украины или одной из республик Прибалтики.

Так почему же возросло число вооруженных побегов из ГУЛАГа? С одной стороны, произошло значительное ослабление режима охраны мест заключения. Если перед войной на вышке стоял сытый и довольный службой недавно демобилизовавшийся красноармеец или матрос, то теперь его мать или отец, ограниченно годный к строевой службе, – оба голодные и смертельно уставшие от непрерывных нарядов (людей не хватало). Ведь на фронт было направлено 117 тысяч работников исправительно-трудовой системы. Только по официальным данным, рядовой состав исполнял служебные обязанности по 14–15 часов в сутки без выходных и отпусков, а командный и начальствующий состав – более 18 часов в день. Для сравнения: заключенным в начале войны был установлен 11,5-часовой рабочий день (без учета времени на дорогу) [234] .

Аналогичная ситуация была и в конвойных войсках. Те, кто служил перед войной, воевали на фронте, а им на смену пришли вчерашние школьники, которые регулярно писали рапорты командованию с просьбой отправить их на передовую, туда, где воюют их одноклассники.

Охранять вчерашним школьникам и пожилым рабочим приходилось матерых уголовников и бандитов, готовых на все, даже на убийство. Большинство заключенных, имевших «легкие» статьи (хулиганство, кражи и т. п.) и маленькие сроки наказания, были амнистированы или освобождены во внесудебном порядке. С 1941 по 1944 год на свободу вышло свыше 975 тысяч человек [235] . А их место в ГУЛАГе заняли те, кто в годы войны совершил особо тяжкие преступления и был осужден на срок от 10 до 25 лет.