У Розалинды худшие каникулы в ее жизни – мама уехала на учебу, так что им с братом приходится торчать в гостях у папы и его новой жены! Конечно, это не беда: у Роуз полно с собой книг, и две недели она как-нибудь пережила бы, как вдруг появляется Шлёпа, сводная сестра, и жизнь Робби и Роуз превращается в настоящий кошмар. Справиться с эмоциональной, резкой, спортивной и сильной сестрицей совершенно невозможно. Но вот однажды дети находят в лесу кое-что необычное… Чтобы сохранить находку в тайне, хочешь не хочешь, а придется стать командой, только удастся ли?
Глава 1
— Что читаем? — спросила Шлёпа, выхватив у меня из рук книгу.
— Отдай! — сказала я, но она отвела руку в сторону — не дотянуться, а когда я попыталась отнять книжку, больно пихнула меня локтем. Когда ей нечем заняться, она вечно таскает мои вещи. Ей бы прозвище не Шлёпа, а Шлёп-и-нету.
— «Пятеро детей и чудище», — прочитала Шлёпа дурацким голосом. — Глупое какое-то название. Что за чудище?
— Псаммиад, — сказала я.
— С псами в ад? — спросила Шлёпа. Похоже, ей стало любопытно. — Это ужасы?
Сама она читала исключительно страшилки Марвела О’Кэя, и чем кровавее, тем лучше.
— Нет, это про такое чудное волшебное существо, диво песков, — сказала я.
— Диво песков! — фыркнула Шлёпа. — Я из сказочек про диво дивное еще лет в шесть выросла. Ты такая малышня, Розалинда.
— Никакое это не диво дивное. Псаммиад вроде обезьяны с глазами-рожками, он ужасно придирчивый, а еще он желания исполняет, — сказала я. — Книжка просто замечательная.
— Ты такая ботанка — тебя послушать, так все книги замечательные, — сказала Шлёпа. Она запрыгнула на кухонный стол и, болтая ногами, стала листать мою книжку. А Робби, мой брат, как раз был под столом — лежа на пузе играл тихо-мирно со своим зверинцем. Шлёпины блестящие кроссовки болтались прямо у него над головой, так что он уполз назад, к стене — от беды подальше. Препираться со Шлёпой ему хотелось еще меньше моего.
Шлёпа перестала листать страницы, наткнувшись на картинку:
— Чего это они так вырядились? Вот дурачье.
Я вздохнула. И Робби под столом вздохнул. Маленькие пластмассовые львы и тигры со слонами наверняка вздохнули тоже. Это Шлёпа дурачье, а не ребята на картинке. Честное слово, хуже сводной сестры, чем она, у человека быть не может!
— Книжку написали сто с лишним лет назад, — сказала я. — Поэтому дети одеты по эдвардианской моде: в передники и бриджи.
— Сама ты эдвардианская, — сказала Шлёпа. — История — занудство. — Она зевнула и как ни в чем не бывало швырнула книжку на пол. Явно пыталась затеять ссору — и я знала, кто победит.
— Тебе сколько лет? — спросила я эдак надменно. — Моди и то себя лучше ведет. — Я подняла книгу с пола. Несколько страниц помялось. Я стала разглаживать их дрожащими пальцами. Как же мне ее терпеть столько времени! Она так ужасно себя ведет — особенно с Робби и со мной. Она младше меня, а я все равно ее боюсь.
— Что ж делать-то, твоя занудная книжонка вся помялась! — притворно огорчилась Шлёпа. Она энергичней заболтала ногами и уронила пару слонов и обезьяну. — Ой!
Показалась рука Робби и попыталась собрать попадавших зверушек.
— Помогите, тут что-то ползает и скребется! Может, крыса? Надо скорей ее раздавить, — продолжала ерничать Шлёпа, соскользнула со стола и с размаху наступила Робби на руку.
— Хватит! Отстань от моего брата, заноза! — вмешалась я. Все-таки она вывела меня из себя.
Робби ничего не сказал — он изо всех сил старался не зареветь, — зато его любимый лев цапнул Шлёпу за лодыжку. Посмеявшись над этим безобидным нападением, она схватила льва и подбросила его высоко в воздух. Зверь приземлился на все четыре лапы на книгу рецептов Джейми Оливера на кухонной полке.
— Да ему надо в цирке выступать! — Шлёпа вскочила и опять схватила льва. — Знаете фокус, когда укротитель засовывает голову льву в пасть? Тут от него бы проку не было. Я предлагаю наоборот: пусть лев сунет голову в пасть укротителю. Идея — отпад! — Она запихнула крошечного льва в рот и хорошенько прикусила.
— Нет! — закричал Робби.
Я вскочила на ноги, схватила ее — и как дерну льва за задние лапы! Лев выскочил на волю, обслюнявленный, блестящий — и в крови.
— Ай! Ты мне губу поцарапала, свинюга! — заверещала Шлёпа, прижав руку ко рту.
— Так тебе и надо! Сама виновата. — Сердце у меня так и колотилось. — Почему ты вечно вредничаешь?
— Потому что ты с твоим мелким братцем-нытиком мне поперек горла. Быстрей бы вы уже выкатились отсюда, — процедила Шлёпа.
— Привет, ребята! Что за шум? — Папа влетел в кухню в пижаме и теперь стоял и чесал голову. Он посмотрел на Шлёпу. — Не слишком гостеприимные речи.
— Они первые начали! Смотри!
Шлёпа задрала голову и показала ранку на губе. Папа присмотрелся к маленькому пятнышку крови:
— Как это тебя угораздило, Шлёп?
Та многозначительно воззрилась на меня.
— Розалинда? — изумился папа. — Розалинда, неужели ты и впрямь ударила сестру?
— Она мне не сестра, — пробубнила я сдуру.
— Поверить не могу, что ты полезла в драку! — покачал головой папа.
— Она меня защищала. — Робби выполз из-под стола.
— Прячешься за юбкой сестры, да, Роберт? — сухо спросил папа.
— Я драться не умею, — сказал Робби, и, в общем, не соврал.
— А из-за чего драка-то началась? — поинтересовался папа.