Шрифт:
– Так вам бы поисковой собакой к нам на службу, – усмехнулся подполковник и кашлянул, поняв, что такой солдафонский юмор здесь не оценят.
– У меня другая участь, – весьма тактично ответил ему Трофим.
– Хорошо, что вы сами заговорили об этом. О вашей участи! Все человечество вас ждет. Не о женщинах думать надо…
– Подождет человечество, и не вам мне приказывать, о чем я должен думать, – резко ответил Трофим.
– Боюсь, что не сможет ждать! Вы не одну отдельно взятую женщину спасать должны, а всех, – давил на него Лев Николаевич.
– Я постараюсь, но поставлю свои условия.
– Что за условия? – сразу же поинтересовался работник органов.
– Я буду работать только в комфортных для себя условиях, на свободе. Читайте по слогам! Сво-бо-да! И вдохновение…
Лев Николаевич удивленно поднял брови.
– Последнее слово пугает еще больше, чем первое. И что же вам нужно для вдохновения?
– Свобода! Я буду пить, гулять, заниматься сексом, а может, и не буду. Но это будет мое решение! А если вы сейчас меня опять свяжете по рукам и ногам, я официально отказываюсь что-либо делать. Это понятно? Нет у меня интереса к такой жизни, и желания нет! И вы меня работать не заставите! Ну не будете же вы меня пытать?
– Пытать приказа не было, – вздохнул Лев Николаевич, словно он сожалел об этом. – В любом случае, я вас понял и должен донести ваше решение до руководства.
– Да это ради бога! Так я не арестован? – уточнил Трофим.
– Нет.
– Значит, мы свободны? – улыбнулся Трофим.
Капустин кивнул и вытер пот с лица большим клетчатым носовым платком.
– Вы хотя бы на звонки отвечайте, – попросил он таким тоном, словно был не подполковником ФСБ, а волнующейся мамочкой.
Не прошло и трех дней, как Антонина узнала, что «плохие люди» из больницы задержаны. Причем заведующего отделением отловили уже в аэропорту. Мужчина пытался унести ноги. Преступники отпираться не стали и тут же признались во всех грехах. Видимо, пытались хоть как-то смягчить свою участь.
Трофиму предложили личную охрану, но он категорически отказался, и его вроде как оставили в покое. А вот интерес к Антонине он все-таки проявил – настойчивый и весьма своеобразный.
Глава 9
Кафе, куда Трофим пригласил Антонину, было и милым, и уютным, но таким маленьким, что люди сидели чуть ли не прижавшись друг к другу. И все столики были какими-то маленькими-маленькими, с тесно поставленными стульями-креслами. Вообще, складывалось ощущение, что если ты носишь размер одежды больше «элечки», то тебе в это кафе заходить и не надо, ты все равно не поместишься между стулом и столом. Администрации кафе впору было бы повесить перед входом объявление об этом, чтобы не ставить людей в неловкое положение, когда мужчина не может пропихнуть свой большой живот под столик, а его спутница вдруг понимает, что у нее не очень тонкая талия.
Именно за одним из таких столиков для влюбленных парочек и сидели Антонина с Трофимом.
Для такого случая Тоня надела обтягивающее ярко-оранжевое платье и черные сапоги на высоких каблуках; черная вместительная замшевая сумка довершала комплект. А вот со своим лицом Антонина сотворила настоящее чудо – она впервые очень ярко накрасила губы провокационной красной помадой и нарисовала на веках стрелки. Хотела было и тени наложить, но передумала. Да и зачем оттенять глаза, если они и так светятся от каких-то новых охвативших ее чувств?
На Трофиме были темно-синие джинсы и черный трикотажный джемпер, выгодно подчеркивающий его спортивную фигуру.
Но, глядя на Трофима, Антонина не испытывала никакой радости. Ужас от нахлынувших на нее чувств к этому мужчине накрыл ее с головой. Ей бы кокетничать и призывно улыбаться, находясь с таким-то мужчиной рядом, а Тоня только боялась и от этого злилась, в первую очередь на саму себя.
Трофим не мог этого не заметить и, недоумевая, спросил:
– Почему ты так испуганно смотришь на меня?
«Это так заметно?» – подумала Антонина, но тут же вздрогнула и даже покраснела.
– Ой, я это вслух сказала?
– Да что с тобой происходит?
– Вдруг психушка сказывается? Я точно вслух ничего не сказала? – спросила она.
– Ничего ты не сказала… – успокоил ее Трофим. – А даже если бы и сказала, ты шпион, что ли? Обладаешь секретной информацией? Давай я закажу тебе хорошего вина, и ты расслабишься? – предложил он.
– Да! Давайте! – Антонина была согласно на все что угодно, лишь бы отвлечься.
– Только мы договорились на «ты».
– Хорошо. Давайте! То есть давай! – нервно теребила замок своей сумки Антонина, явно рискуя его сломать.
Антонина с ужасом понимала, что Трофим ей нравится до безумия. Он настолько притягивал ее как мужчина, что становилось страшно. А все дело было в том, что до этого Тоня таких чувств никогда не испытывала (Константин Боровицкий не в счет, о нем она уже успела забыть) и потому не знала, как ей реагировать. При этом Антонина понимала, что сама она такого впечатления на Трофима не производит. Кое-какой интерес он к ней испытывал, но весьма поверхностный. К тому же не каждый день встретишь такую чудачку…