Грейс стало ужасно тяжело на сердце, так тяжело, что ей даже пришлось сесть на диван и отдышаться. Нет, наверное, Джек прав, когда говорит, что не стоит заранее переживать из-за того, что еще не случилось.

– В конце концов все выйдет совсем не так, как ты себе навоображала, а ты уже растратила силы на переживания, – обычно говорил он и, надо сказать, часто бывал прав.

«Не стоит представлять всякие ужасы», – уговаривала себя Грейс, но тем не менее ее сердце билось учащенно и на теле проступал пот.

Вдруг зазвонил телефон.

Грейс так хотелось, чтобы это оказался Джек! Он скоро приедет домой, она поделится с ним всеми своими тревогами – глядишь, и он найдет для нее какие-нибудь успокаивающие слова.

– Алло! – сказала она с надеждой.

Но это был не Джек, а тот немец. Женщина в первую же секунду распознала его по акценту.

– Миссис Уолкер, это я, Натан Мур. Гость миссис Квентин.

– Я знаю, кто вы такой, – отозвалась Грейс холодно.

– Я звоню вам из Ханстантона, из автомата. У меня сломалась машина.

– Что же вы делаете в Ханстантоне в такую погоду?

Ничего умнее этого вопроса Грейс на ум не пришло. Натан слегка разозлился.

– Море прекрасно в любую погоду, – фыркнул он. – Слушайте, миссис Уолкер, проблема в том, что я пообещал Вирджинии… то есть миссис Квентин забрать Ким в пять вечера из школы. Однако ситуация складывается так, что неизвестно, сколько времени я потрачу на то, чтобы снова завести машину. Я пытался звонить миссис Квентин домой, но она не берет трубку. А по мобильному включается только голосовая почта, автоответчик.

– Миссис Квентин полчаса как уехала из дома, – сказала Грейс, поджав губы. – Насколько мне известно, она поехала на вокзал встречать своего мужа.

Грейс сделала особенный упор на последнее слово.

– Вот черт! – ругнулся Натан.

– Видимо, она выключила свой мобильный, – продолжала Грейс, наслаждаясь тем, что этот тип отрезан от своей возлюбленной. Хотя она уже давно сообразила, куда ветер дует: раз Вирджиния Квентин недоступна, то забирать Ким придется опять ей, горемыке, снова нарушив спасительный постельный режим. И действительно, Натан заговорил как раз об этом.

– Мне действительно очень неловко просить вас, миссис Уолкер, но не могли бы вы съездить за Ким. Понимаю, что вы больны, но что же делать…

– Где же ваша жена? – спросила Грейс.

Натан помолчал.

– Моя жена уехала, – ответил он лаконично.

– О-о! – удивилась Грейс.

– У меня кончаются монеты! Говорите скорее! Сможете?

Вложив в свой тон всю презрительность, на какую она была способна, Грейс ответила:

– Я заберу Ким. Разумеется, я не брошу ребенка на произвол судьбы.

С этими словами она положила трубку.

«Значит, Ливия Мур ретировалась. Ситуация становится все острее… Спокойнее! – приказала себе Грейс. – Главное – сохранять спокойствие!»

Но ее сердце колотилось все сильнее и сильнее, и ей снова стало нехорошо, так же, как и вчера. Ей хотелось упасть в постель и заплакать, но она вынуждена была действовать.

Грейс вызвонила Джека по мобильному и обрисовала ему положение дел. Однако был час пик, и Джек стоял в дикой пробке в одной из окрестностей Лондона – приехать в Кингс-Линн раньше семи вечера он никак не мог.

Хоть головой о стенку бейся!

– Тогда мне нужно садиться за руль самой и ехать за Ким, – заключила Грейс печально.

Джека это привело в страшную ярость.

– Да ты с ума сошла?! Ты больна, и тебе нужно лежать в постели! Что это за тип, которому миссис Квентин собиралась доверить своего ребенка? И почему она опять выключила свой мобильный?

– Это очень долгая история. Потом все узнаешь. А теперь мне нужно одеваться, – сказала Грейс, положила трубку и расплакалась.

Миссис Уолкер не сумела добраться в школу ровно к пяти часам, она подкатила туда в пятнадцать минут шестого. Женщина очень переживала, что опаздывает, поскольку пунктуальность была главным ее достоинством. Однако на сей раз она немного не рассчитала время, поскольку в таком болезненном состоянии ей все давалось с трудом, и даже одевалась она дольше обычного. Когда Грейс наклонилась, чтобы завязать шнурки на туфлях, ее неожиданно пробил холодный пот, закружилась голова, и, чтобы прийти в себя, ей пришлось несколько минут постоять держась за стенку.