– А ты знаешь, он ведь совсем ушел, – задумчиво проговорил Миша.

– Как совсем?

– Взял все свои вещи и чемодан. Но ты не волнуйся. Ничего страшного пока нет. Это ничего. Если он вернется, мы что-нибудь наврем. А придумала ты хорошо. Надо только дырочки в шкафу провернуть, чтобы лучше дышать…

По мере того как Миша говорил, испуг и виноватое выражение в глазах девочки исчезало, а когда он одобрил ее план, на губах появилась улыбка.

– Только я вот никак не пойму: зачем он закрыл шкаф? – продолжал Миша. – Догадался или нет? Может, ты шевелилась или чихнула?

– Ну что ты, Коля! Я как мышка сидела, тихо-тихо.

– Мышка! Мышки другой раз такой писк поднимают… возятся…

– Нет, нет. Он ничего не слышал!

– Зачем же тогда закрыл? – проговорил Миша и потер рукой подбородок, как это делал Николай Васильевич, старший механик на судне, в минуты раздумья. – Если он догадался, что за ним следят, может и удрать. Подожди-ка… Это твой берет?

– Мой, – сказала Лена, и снова в ее глазах появился испуг.

– Значит, он так и лежал?

– Да… Я забыла…

– Ну теперь ясно… По этому берету всякий дурак догадается, что ты дома. Видишь, вот как получается… У тебя еще опыта нет. Разведчики, они, как и саперы, когда с миной работают… Ошибаться нельзя. Один раз ошибся – и всё. Поминай как звали, – назидательно сказал Миша.

Ему нравилась роль опытного, хладнокровного разведчика. Он видел, как испугалась и растерялась Лена, понимал, что она не знает, что теперь делать, и ждет от него какого-то решения. С подчеркнутым спокойствием Миша разделся и повесил бушлат на вешалку.

– А хорошо бы сейчас чайку горяченького попить, – сказал он, потирая руки. – А? Ты как думаешь, Аля?

– Чай сделать недолго, только я не знаю… Мне не до чая.

– Напрасно. Надо быть всегда хозяином положения и никогда не теряться.

Иван Васильевич сошел с трамвая, подождал Каратыгина и, когда тот оказался рядом, зажег фонарик.

– Идем по набережной. Тут ближе, – мрачно сказал он и молча зашагал через улицу.

Константин Потапыч шел рядом и не начинал разговор. Он понимал настроение друга и всей душой ему сочувствовал. Отказаться от хорошо продуманного и подготовленного плана нелегко, но и рисковать опасно. Если девочка выкинет подобный номер с Тарантулом, то погубит не только себя и «брата», но и все дело.

– Н-да! Не надо было связываться с ребятами, – проговорил наконец Каратыгин. – Подведут они тебя, Ваня. Потом не расхлебаешь.

– Алексеев не подведет. Я в нем уверен.

– Ты думаешь, это не его затея со шкафом? Вряд ли девочка сама решилась…

– Давай поспорим на полдюжины пива, – предложил Иван Васильевич. – Если это придумал Мишка, я ставлю пиво, а если…

– Пива мне, Ваня, не жалко, – перебил его Константин Потапыч, – но спорить я не буду. Принципиально!

– Почему?

– Есть такое мнение, что один из спорщиков всегда бывает дурак, а другой негодяй. Ни тем, ни другим я не хочу быть.

– Не согласен. Если человек спорит и знает наверняка, что выиграет, только тогда он негодяй.

– Но почему ты так уверен в мальчишке?

– Потому, что он уже не мальчишка – это раз. Во-вторых, он моряк. Моряки – народ более дисциплинированный. А в-третьих, мы с ним уже работали, и я его знаю.

– Ну посмотрим, посмотрим, – неопределенно пробормотал Константин Потапыч.

Под воротами дома Иван Васильевич удержал майора за рукав.

– Послушай, Костя. Ты все-таки поднимись один и посмотри. А я пока зайду к управхозу и приду немного погодя.

– Я вижу, что ты решил все-таки рисковать?

– Да. Рисковать надо. Но разумно, – тихо произнес Иван Васильевич и пошел в сторону.

Дверь открыла Лена. Константин Потапыч ждал, что, увидев его, она смутится, но ошибся.

– Григорий Петрович! – обрадовалась она. – Вот кстати. А мы с Колей чай пьем. Проходите прямо к столу… Распечатали ваши галеты. Очень вкусные. Немного рассыпчатые. Вы, наверно, замерзли! Сегодня такая противная погода, – тараторила девочка, пока он раздевался.

– Чай? Можно и чай, – согласился майор. – Я сегодня еще гостя жду. Скоро придет.

Причесывая на ходу волосы, он прошел в гостиную. Миша сидел за столом и к приходу Мальцева отнесся равнодушно.

– Я вам в большую чашку налью, – предложила Лена и, не дожидаясь ответа, достала из буфета чашку. – Я на вас сегодня рассердилась, Григорий Петрович. Хотя вы, наверно, не виноваты. Вы же не знали, правда?

– Что я не знал?

– Что я спряталась в шкаф. Я думала, что Коля идет, и спряталась… А это оказались вы. Зачем вы меня закрыли на замок? – глядя в упор на гостя, спросила Лена. – Я из-за вас, наверно, час сидела в шкафу. Чуть не задохнулась. Хорошо, что Коля скоро вернулся. Ну зачем вы меня закрыли?