— Идиот! Кретин! — Клэр повисла на шее у Алекса. — Чтоб ты сдох, придурок!

— Согласен, детка, — фотограф ткнулся лицом в роскошные рыжие кудри Клэр, — вместе с тобой в один день и час…

— Когда ты позвонил, — всхлипывала Клэр, — я едва не рехнулась. И все потому, — замолотила она кулачками по груди Алекса, — что убить тебя должна была я, вот этими руками! И еще сделаю это, можешь не сомневаться, засранец чертов!

Мэри же было не до голубков. Она ничего не видела, кроме фотографии, лежавшей в пачке первой.

Ничего лишнего. Только два лица — матери и сына. Малыш прильнул щекой к маминой щеке, слегка прикрыв глаза, а мать улыбается ему. Что-то такое было в этой улыбке, чего не смогла бы изобразить ни одна в мире супермодель, но от этого лицо женщины словно светится изнутри…

Даже в ее теперешнем каком-то оглушенном состоянии Мэри смотрела на снимок профессиональным взглядом. И понимала, почему Джошуа Митчелл «запал» именно на этот кадр. Женщина на снимке — Мэри отказывалась узнавать в ней себя — была неземным существом, а малыш, немного напоминавший ее сына, казался хрупким цветком в ее объятиях…

Именно это изображение и украсит их с Джеем надгробный камень, отчетливо поняла вдруг Мэри. Решимость бороться до последнего вздоха медленно, но верно покидала ее. У нее не осталось больше сил… Об одном молила она, чтобы смерть не причинила боли сыну. В том, что ей Джереми не даст умереть легко, сомнений у нее не было…

Когда кто-то взял у нее фотографию, Мэри едва не вскрикнула. Вздрогнув как ужаленная, она обернулась…

Посреди развороченной студии как ни в чем не бывало стоял Кристофер Коули собственной персоной и внимательно разглядывал снимок, словно в данный момент на свете не было ничего важнее.

— Так вот ты какая… — странным голосом произнес он, поднимая на нее глаза.

Ответить у Мэри не было сил. А Джей тотчас подбежал к сержанту и обнял его.

— Это ты? А где собачка? Папа нас не убьет, правда?

Огромные глаза ребенка глядели на него с такой надеждой, что у Коули мигом пересохло в горле.

— Папа никого не убьет. Обещаю тебе.

— Только… — Джей вдруг нахмурился и заморгал. — Только и ты его тоже не убивай, хорошо?

— И это я тебе обещаю, ковбой, — без улыбки кивнул Коули.

Обернувшись к безмолвной Мэри, он невесело усмехнулся.

— Замечательный у тебя парень. Хотя чего еще ждать… от младенца Иисуса. Не скрою, уничтожить твоего… этого подонка — сейчас самое горячее мое желание.

— Полагаешь, это так просто? — Мэри трясло. — А откуда ты здесь взялся? — опомнилась она, осознав некоторую неожиданность его появления в студии.

— Участок не мой. — Коули опустил глаза, как нашкодивший мальчишка. — Однако нынче утром я навел кое-какие справки при помощи компьютера. Это оказалось нелегким делом, но, как видишь… Послушай, — Коули серьезно взглянул на Мэри, — неужели ты надеялась, что тебе удастся замести следы? Ведь если я тебя нашел…

Договаривать он не стал — все было ясно и так.

— Теперь уже все равно. — Мэри взглянула на Алекса, разговаривавшего с двумя серьезными людьми в полицейской форме. — Ничего уже не поделаешь.

— Не узнаю тебя. — Коули взял ее двумя пальцами за подбородок. — Ты же сильная. Погляди на парня и бери с него пример!

Джей сидел с ногами в кресле и сосредоточенно возился со своим драгоценным Томогучи. Видимо, разговор с Коули совершенно успокоил малыша. Почувствовав, что на него смотрят, ребенок оторвался от игрушки, черные глаза в обрамлении густых ресниц устремились на взрослых.

— Я не боюсь, мам, — улыбнулся Джей. — Ну, может, совсем чуть-чуть…

— Ладно, поехали отсюда. — Коули подхватил ребенка на руки. — Тут разберутся и без нас. А нам есть о чем побеседовать, правда?

Снайп ждал хозяина на заднем сиденье «хаммера». Завидев пса, Джей с визгом кинулся к нему, а тот лизнул малыша в нос. Устроившись рядом с собакой, Джей стал показывать Снайпу Томогучи, что-то серьезно объясняя.

Сидя рядом с Коули, Мэри словно впала в транс. Ей казалось, что она спит и видит дурной сон. Мир утратил краски, став черно-белым, воздух сгустился, время замедлило бег…

Кристофер искоса наблюдал за нею. Лицо Мэри застыло, глаза уставились в одну точку. Это было плохо. Очень плохо…

— Хочу задать тебе неприличный вопрос, девочка. — Мэри не отреагировала на столь интригующую формулировку. Да слышит ли она его?.. — Почему ты не плачешь?

Мэри медленно повернула к нему бледное лицо. Долго, очень долго глядела на него, прежде чем ответить:

— А что бы это изменило?

— Тут ты, пожалуй, права, — согласился Коули. — Хотя, откровенно говоря, предпочел бы вытирать тебе нос, чем смотреть, как ты у меня на глазах умираешь.