– Серьезно готовятся! – уважительно сказал Мишка, оглядывая технику, ждущую, пока мы соберем большую раму на расчищенном пятачке. – Быстренько соединяем рейки и разворачиваем большое «окно»!

Первыми в «наступление» на чужой мир ринулись броневики. Лихо проскочив линию перехода, машины развернулись веером. Из люков быстро и ловко выметнулись десантники, разбежались цепью, создавая второй круг периметра. К нам подошел командир полусотни, облаченный в боевой комбинезон. Откинув забрало шлема, незнакомый офицер отрапортовал есаулу Эйвазову о прибытии.

– Слушай внимательно! – начал Олег. – Задача простая: не подпускать к этому объекту посторонних. Это «окно» пространственного перехода, и за ним другая реальность. Первая полусотня уже здесь, обеспечивает внешнее кольцо. Вокруг этого сооружения нужно расчистить площадку минимум под пятьдесят «Филинов». Понятно, хорунжий?

– Так точно! – гаркнул офицер.

Есаул едва заметно поморщился от его крика и сказал:

– Саша, я сколько раз тебя просил не орать мне в лицо? Вечно ты со своими уставными штучками!

– Виноват! – тоном ниже ответил хорунжий.

– И еще! Запомни вот этих господ! – Эйвазов показал на нашу троицу. – Они наши гости, и их деятельность будет непосредственно связана именно с этим устройством. Ты должен оказывать им любую возможную помощь и содействие!

– Есть, командир! – Хорунжий внимательно осмотрел рамку «окна», цепко, запоминающе оглядел нас и кивнул. – Разрешите выполнять?

Есаул кивнул. Хорунжий пошел к своим бойцам, на ходу опустив забрало шлема и, видимо, начав командовать своими людьми по радиоканалу – бойцы сорвались с места и двинулись в лес, а боевые машины отъехали в сторону, освобождая место строительной технике.

– Ого! Да тут уже дым коромыслом! – раздался сзади знакомый голос.

Мы обернулись. К нам неторопливо подходил генерал Абрамов в сопровождении Косарева, Крюкова и еще нескольких офицеров в пехотных мундирах с двухпросветными погонами на плечах. Эйвазов, рубя шаг, подошел к командиру полка и доложил о проделанных действиях.

– Отлично! Теперь за безопасность перехода я спокоен! – похвалил генерал. – А вас, господа, я передаю в руки старшины Косарева. Надеюсь пообщаться с вами вечером на приеме.

– Пошли, парни! – улыбнулся Влад. – Сейчас я вызову аэромобиль, и мы полетим в Питер. Только стволы дежурному сдайте – в городе не принято ходить с оружием.

Впрочем, едва мы вышли за ворота военного городка и дошли до стоянки аэротакси, выяснилось, что у Косарева есть несколько неотложных дел по организации вечернего мероприятия, и он, извинившись, покинул нас, поручив заботам Антона Крюкова.

Мы с удобством расселись в гражданском турболете, похожем на небольшой вертолет без несущего винта.

– Какая программа? – поинтересовался Гарик, с интересом глядя в большой квадратный иллюминатор.

Едва набрали высоту, как в поле зрения попало несколько гигантских небоскребов. Я и Мишка тоже приникли к стеклу.

– Экскурсия по Питеру! – объявил Крюков. – Легкий перекус, заселение в гостиницу. Но необязательно в таком порядке.

– Эх, а ведь и верно – жрать охота! – сказал непосредственный, как кирпич, Горыныч. – С этими прыжками из реальности в реальность мы забыли о времени, и теперь мой желудок напоминает, что завтрак уже давным-давно кончился, а обед еще и не думал начинаться! Так что, Антоха, давай-ка начнем с перекусона! И не легкого, а нормального! А то фиг его знает, что там вечером будет – может, у вас принято обмывать звания бокалом шампанского и расходиться по домам!

Антон расхохотался и заверил нас, что с «обмыванием» здесь все в порядке – намечается нормальная пьянка согласно старым офицерским традициям.

– Тогда так: летим в гостиницу, споласкиваемся под душем, обедаем, чем бог послал, потом на облет города, а после и пьянка! – предложил я.

Ребята кивнули, соглашаясь. А турболет между тем уже набрал высоту и летел над городом.

Санкт-Петербург просто потрясал. Это был гигантский мегаполис, столица великой империи, культурный и научный центр мира. Город протянулся вдоль Финского залива до Соснового Бора на одном берегу и до Зеленогорска на другом. На востоке Питер дотягивался до Шлиссельбурга, на севере до Васкелово, а на юге до Гатчины. Только постоянное, без учета приезжих, население столицы составляло сорок миллионов человек. Строения буквально утопали в зелени садов, парков и скверов. Причем основным типом зданий в городе были трех-четырехэтажные дома на одну-две семьи. Высотные здания, в которых размещались государственные и коммерческие учреждения, украшали собой набережные Невы да тянулись вдоль Петергофского, Финского, Ладожского, Московского и Гатчинского проспектов. Автомобильное движение на широченных радиальных проспектах и кольцевых бульварах было весьма слабым. Как нам объяснил Антон, в пределах мегаполиса жители предпочитали передвигаться муниципальным транспортом. Чтобы добраться из одного конца города в другой, люди пользовались аэротакси и аэробусами. Посадочные площадки воздушных судов размещались через каждые двести-триста метров.

Сделав над городом небольшой круг, аэротакси село на стоянку, расположенную на крыше одной из самых роскошных гостиниц столицы – «Невской». Это было стопятидесятиэтажное здание высотой шестьсот тринадцать метров (один из семи десятков питерских небоскребов), действительно стоящее на Неве, приблизительно в районе поселка Усть-Ижора, нашего мира.

В наше полное распоряжение были предоставлены шикарнейшие апартаменты из пяти комнат на тридцатом этаже. В номере было три спальни, гостиная и так называемая библиотека. Здесь мы вплотную столкнулись с одним из устройств, пока не появившихся в нашей реальности. Это были голографические проекторы. В гостинице они не только использовались в качестве телевизоров, но и выполняли функции настенных завес. Целый час после заселения мы баловались с этими игрушками. Сидя на диване в гостиной, легко было установить вокруг себя пейзаж березовой рощи или поляны в сосновом лесу. Эффект полного присутствия усиливали установки искусственного климата, начинавшие в зависимости от изображения создавать в помещениях соответственные температуру, влажность, подавать ветерок и запахи. Наблюдавший за нашими играми Антон улыбался, как отец, вручивший сыновьям велосипед.