Разделение Внутреннего Китая на две империи не противно интересам России.

Задаваясь такою программою действий в Азии, Россия должна получить свободу распоряжения всеми своими вооруженными силами на случай новых осложнений на Дальнем Востоке. Эта свобода должна быть достигнута прежде всего соглашением по делам Ближнего Востока с Австрией и Германией.

Но надвигающаяся с востока желтая опасность грозит не одной России, но всей Европе. Поэтому и для борьбы с ней необходимо соглашение по делам Дальнего Востока между всеми великими державами Европы.

Печ. по: А.Н. Куропаткин. Русско-китайский вопрос. С.-Петербург, 1913. 224 стр.

Предисловие

Уже издавна Россия начала стремиться к свободным морям и океанам. Это стремление, с самого его начала, три века тому назад, приняло поразительный, стихийный характер. Россия ширилась к окружающим морям неудержимо, под давлением, как будто, неотразимого наития свыше.

Хорошо известно, что первыми русскими пионерами движения на далекий Восток были удальцы-казаки, с незабвенным Ермаком во главе. Люди невежественные, отверженные законом за былые преступления, оказались охваченными жаждой славных дел в духе русского богатырства. Вдохновленные Ермаком, они задумали совершить беспримерный подвиг — пробиться через необъятную, неведомую Сибирь к Великому океану. Удальцы-казаки, двинувшись на Восток, даже не подозревали всей трудности задуманного геройского предприятия; они совершенно не сознавали также, что пробивают своею богатырскою грудью титанический путь, которым польется к Тихому океану могучая русская жизнь. Мы не станем останавливаться на удивительной истории легендарного движения наших славных пионеров на крайний Восток: она знакома почти каждому грамотному патриоту, свято хранящему в своем сердце память о народном герое Ермаке Тимофеевиче…

Петр Великий прорубил окно в Европу, хорошо сознал в свое время, что отвоеванные им моря, Балтийское и Черное, — моря замкнутые, в которых негде будет развернуть во всю ширь могучую силу создаваемых им флотов. Недаром окинул он орлиным взором север, силясь найти там лучшие географические и стратегические условия; недаром, наконец, поощрял национальное движение на крайний восток, по пути, пробитому удальцами Ермака. Великий гений Петра искал, несомненно, свободный океан, к которому могла бы припасть Россия своею широкою богатырскою грудью.

После трехвекового, единственного в истории человечества наступательного движения русской народности на восток Россия прочно встала на берегах Великого океана; но Камчатка с Петропавловским портом, а также Амур с Николаевским портом не могли удовлетворить государственным и политическим нуждам империи. Явилась неотложная надобность приблизиться к Китайскому морю — импульсу всей тихоокеанской коммерческой деятельности. Явилась потребность в аванпосте, удобном для наблюдения за быстро развивавшейся политической жизнью азиатских держав крайнего Востока. Наши государственные люди начали сознавать необходимость дальнейшего движения русского господства с севера на юг, по берегу Великого океана, к широте, где можно отыскать незамерзаемый порт, столь нужный для империи. Приобретя Уссурийский край с превосходными бухтами и гаванями, а также с неистощимыми запасами каменного угля на о-ве Сахалин, мы овладели, наконец, богатой окраиной, прилежащей к незамкнутому Японскому морю. Мы пока остановились, удовлетворенные сравнительными качествами Владивостокского порта. Нам казалось, что мы достигли уже прочного базиса, опираясь на который Россия может будто бы смело направить свои морские силы на энергичную борьбу с врагами, грозящими захватить в свои хищнические руки всемирную гегемонию…

Так рассуждая, наши государственные деятели были правы в известной мере…

Действительно, укрепившись в Южно-Уссурийском крае, Россия мирно отвоевала полуоткрытую дверь в Тихий океан, дверь, которую тщетно мы стараемся прорубить во враждебной нам Европе, справедливо опасающейся богатырского роста великой славянской державы. Никто не станет также отрицать, что только с крайнего Востока мы можем угрожать английским колониям и торговле, находящимся в сфере этого дальнего побережья. Мы говорим «английским» потому, что преимущественно интересы Великобритании, в силу странных обстоятельств, постоянно сталкиваются с нашими на всех пунктах земного шара, куда бы ни обратила Россия своего честного, гуманного взора.

Нельзя сомневаться, кроме того, в том, что наш далекий Восток, даже при настоящих условиях, обладает всеми данными для широкого развития крейсерского флота. Это особенно хорошо сознают англичане, которые много указывали своему правительству на грозовую тучу, неожиданно скопившуюся вблизи Китайского моря, — центра многомиллионной английской торговли.

Тем не менее наша национальная миссия на берегах Великого океана не кончена. Нам остается еще «кое-что»сделать для утверждения своего владычества на Дальнем Востоке, а что именно — мы попробуем, хотя отчасти, выяснить в прилагаемых ниже политических этюдах. Насколько успеем в своем намерении — рассудят те, в чьи внимательные руки попадет наша литературная лепта.

А.Я. Максимов

С.-Петербург, Октябрь 1894 г.

Россия и Китай

I.

Первые сношения России с Китаем начались в половине XVII столетия, когда горсть отважных казаков присоединила к русским владениям обширный Амурский край. Сорок лет сряду русские были полными хозяевами всего течения реки Амура, сплавляли по ней в Охотское море товары, основали в разных ее пунктах остроги и земледельческие поселения. Маньчжуры, устрашенные геройскими подвигами казаков, их непоколебимым мужеством и отвагой, присмирели и выжидали только случая избавиться от непрошенных, воинственных соседей. Случай этот представился в скором времени.