Поверженный Пекин летом 1900 года, по свидетельствам очевидцев, представлял собой страшное зрелище. Военные действия, голод, разгул грабежа и бандитизма на улицах столицы обусловили большое количество жертв среди мирного населения. Улицы в разных местах были перерыты и перекрыты баррикадами, многие дома сожжены и разграблены. Повсюду валялись трупы «боксеров» и мирных жителей. По улицам бегали своры одичавших собак, которые пожирали валявшиеся повсюду трупы людей. Ситуация была критической.

Жестокость проявлялась в ходе боевых действий всеми сторонами. Грабежи и насилия союзных войск во многом были спровоцированы теми жестокостями, которые обрушились на европейцев и китайцев-христиан с самого начала «боксерского» восстания.

Так, Русская духовная миссия в Бэйгуане подверглась полному разорению со стороны «боксеров». Об этом вспоминал один из очевидцев, дипломат И.Я. Коростовец: «Не довольствуясь разрушением и сожжением церкви и монастыря, «боксеры» перебили почти всю православную паству и многих христиан-албазинцев как в самой миссии, так и в окрестностях. Трупы наших христиан были брошены ими в колодцы, причем вместе с мертвыми бросали и живых. Вообще, «боксеры» поработали здесь начистоту. На месте Бэйгуаня — церкви и жилищ наших миссионеров, я увидел развалины; даже деревья были спилены, «боксеры» разрушили также русское кладбище за городской стеной, уничтожили надгробные памятники и выбросили кости погребенных» {276} .

По мере военной оккупации Пекина перед командованием союзными войсками вставала главная задача — не допустить разграбления и мародерства, поддержать порядок в городе и его окрестностях, успокоить жителей и вернуть их в брошенные ими жилища. Эта задача решалась с большим трудом.

Еще 2 августа 1900 года, когда в самом Пекине шли напряженные бои, командующие национальными военными контингентами и посланники союзных держав собрались на совещание, на котором было принято решение взять под охрану международных сил все дворцы и «богдыханские дворы» китайской столицы. Ко всем наружным воротам дворцов были поставлены вооруженные караулы союзных войск.

В связи с тем что китайское правительство покинуло столицу, союзники, стремясь «спасти город от грабежа», решили разделить Пекин на кварталы (зоны ответственности) с назначением в каждый из них военных губернаторов (комендантов). Маньчжурский город был разделен на четыре квартала: северный под управлением японцев; западный и южный под управлением англичан и американцев; восточный под русским управлением.

Первым русским комендантом в Пекине был назначен командир 2-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковник Модль.

Необходимость поддержания строгого порядка в занятом союзными войсками Пекине была очевидной. Свидетель событий того времени журналист Дм. Янчевецкий писал:

«В 1900 году, в течение одного месяца Пекин был так же разграблен цивилизованными союзниками, как несколько столетий раньше его грабили и разоряли маньчжуры, монголы и другие полудикие кочевники Азии. Несмотря на все усилия отдельных командиров, благодаря разноплеменному составу войск, укоренившемуся презрению к китайцам и отсутствию единой власти над международными отрядами, — не было никакой возможности прекратить грабеж столицы и насилия над жителями» {277} .

Аналогично оценивал ситуацию в Пекине русский финансовый советник Покотилов: «Китайцы оказали всюду сильное сопротивление, что сильно озлобило войска, которые производят теперь большие насилия, убивая массу нейтральных мирных китайцев, и страшно грабят. Особенно отличаются в этом японцы. Последние ведут себя в Пекине полными хозяевами, расставляют караулы, захватили казначейство, в котором денег оказалось, впрочем, немного. Японцы немедленно перевозят их к себе.

Императрица и богдыхан, все правительство бежали из Пекина неизвестно куда. Вести переговоры не с кем» {278} .

О недостойном поведении союзных военнослужащих в разграбленном Пекине докладывал 10 августа Военному министру и сам генерал Линевич:

«Также докладываю, что японцы и сипаи начали свои обычные грабежи, разбои и насилия над женщинами. Это я лично заметил, и мне об этом сказал один из иностранных посланников. Если таким примером заразятся все войска, то бедствию, разбоям, поджогам и насилию конца не будет…» {279} .

Грабежи и беззакония, творимые в Пекине, отражались на настроениях и поведении русских войск. 5 августа генерал-лейтенант Линевич в своем приказе по Печилийскому отряду строго предупреждал: «Сегодня мне заявили частные лица, что русские солдаты все же продолжают грабить в Пекине китайцев и учинять всякого рода насилия над китайцами…

Присовокупляю, что если и засим нижний чин будет пойман на грабеже, то ротный командир будет отрешен от должности» {280} .

Во избежание возможных инцидентов генерал Линевич приказал запретить выход солдат в город. В случае необходимости такие выходы разрешались исключительно по специальным пропускам — увольнительным запискам от непосредственных командиров. В национальных зонах оккупации Пекина была организована патрульная служба, которой было предписано «арестовывать всех тех нижних чинов, которые будут шататься по улицам без письменного вида».