В начале XX века Российская империя в основном вела разведку силами разведывательных органов ГУГШ и штабов военных округов, а в Первую мировую войну, в дополнение к ним, — разведывательных отделений Ставки, штабов фронтов, армий и корпусов. Созданием фронтовых структур сопровождался переход спецслужб с мирного на военное время и в некоторых европейских странах, в частности, в Германии и Франции.

«Разведка в мирное время есть явление подготовительное; вся задача этой разведки сводится к принятию всевозможных мер до того, чтобы в случае войны иметь широкую и всестороннюю осведомленность, как о стране противника и театре военных действий, так и об его армии и планах… — писал генерал-майор П.Ф. Рябиков. — С началом войны разведывательная работа входит неотъемлемой составной частью во все действия войск; ни одно положение, ни одна операция не может обходиться без изучения противника, и чем скорее, правильнее и полнее ориентируются о противнике начальники и войска, тем легче будут приниматься начальниками выгодные решения и тем разумнее будут они проводиться в жизнь войсками». Генерал также указывал, что разведывательная служба в военное время является продолжением разведки мирного времени, но лишь с участием целого ряда новых органов разведки, «работа которых в мирное время была невозможна»{523}.

Гражданская война в России изменила этот порядок, поскольку, как верно подметил М.Н. Тухачевский, «план гражданской войны не может быть составлен до ее начала»{524}. Белогвардейцы, вступив в постоянную вооруженную борьбу с противником, сначала формировали армию (Юг, Северо-Запад), а уж затем создали остальные государственные институты. Соответственно, первыми у белых (Юг, Восток) появились фронтовые спецслужбы, а потом — правительственные. «Белый шпионаж во время Гражданской войны главным образом начинал работу с фронта. Все так называемое “правительство” формировалось наскоро. Старое правительство было разнесено, разбито, учреждения все переформировались, перемещались, старый аппарат пропал. Как советскому, так и белому правительству пришлось на скорую руку сколачивать свои аппараты. Так же на скорую руку они строили свой шпионаж, и систематической организации у них не было», — писали С.С. Турло и И.П. Залдат{525}.

В отличие от ставших к тому времени классическими канонов организации разведки, спецслужбы белогвардейских правительств и армий на начальном этапе не могли воспользоваться возможностями, имевшимися у разведки Российской империи. Они были вынуждены идти своим, ранее ни кем не опробованным путем. Это, прежде всего, связано с глобальными политическими трансформациями, произошедшими в России в 1917 году, разрушением прежней государственной системы, в том числе и спецслужб, со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Белое движение зарождалось в подполье, в оппозиции к существовавшей тогда советской власти и, соответственно, не имело своей государственности. Его лидеры не предрешали будущее страны до окончания войны, что являлось серьезным препятствием для высшего военно-политического руководства для определения конкретных задач разведке на ближайшую перспективу.

Оставшиеся за границей военные агенты, отказавшись служить большевикам, на некоторое время оказались невостребованными и растеряли прежнюю агентуру.

Вновь образовавшимся белогвардейским спецслужбам пришлось создавать агентурные сети на территории своей страны, что для разведки является несвойственным делом.

Но здесь следует подчеркнуть: как раз на территории бывшей Российской империи у белых имелось больше возможностей для сбора секретных сведений, нежели за рубежом. Данное обстоятельство, по мнению автора, являлось характерной особенностью Гражданской войны и было связано не столько с этнической общностью, сколько с политическим и социальным расколом в обществе.

Однако, несмотря на специфические условия ведения Гражданской войны, задачи военной разведки не претерпели серьезной трансформации. «Дело разведывательной службы выяснить высшему командованию Добровольческой армии силы, состав, и замыслы вооруженного противника, т.е. выполнить те задачи, которые возлагаются на разведку при борьбе с вооруженными силами иностранного государства», — говорится в докладе обер-квартирмейстера штаба командующего войсками Юго-Западного края начальнику особого отделения отдела Генштаба Военного управления{526}.

Более конкретно задачи разведки изложены в инструкциях и других документах. Их анализ позволяет выделить следующие основные элементы информации, интересовавшие белогвардейские разведывательные органы:

— сведения о системе государственного управления, политических партиях и движениях, внешней и внутренней политике других стран;

— настроения правительственных кругов, групп населения, политических партий, общественных движений, их отношение к большевикам и Белому движению;

— национальные и религиозные течения;

— состояние экономики, транспорта, финансовой системы;

— вопросы военного характера: состав, численность, устройство, организация и комплектование вооруженных сил противника, их моральное состояние; вооружение и снабжение; передислокация войск и материальных средств на различные ТВД; состояние железных, шоссейных и грунтовых дорог, складов, укрепленных районов, аэродромов, речных и морских портов, боевых кораблей; планы командования противника и т.д.{527}