Постепенно и его симпатия переросла в глубокое, изумляющее новизной чувство. Он мог поклясться, что такого ощущения не испытывал даже к бывшей жене – ни до того как они стали супругами, ни после. Видать, дорос до настоящей любви лишь к своим сорока…

Потом случилась легкая заминка с мужем Вики. Банкир очнулся, занервничал, внезапно догадавшись: сероглазая куколка, всегда удобно пребывавшая под боком, неизменно встречавшая вечерами и кормившая вкусными ужинами, ускользает, перестает быть его собственностью.

В тот день Барклай прогуливался с ненаглядной Викторией, бережно держа ее под руку, слушая беспечное щебетание… Внезапно четверо молодцов, выскочив из тормознувшей рядом иномарки, окружили; с недобрыми взглядами подошли вплотную; оттеснили, перепугано умолкшую девушку.

Спецназовец ухмыльнулся и, долго не раздумывая, двинулся на парней – плевать ему было, кто они такие, по чьей наводке появились, чего хотят. Не дожидаясь объяснений, он сходу уложил правой «пивной кружкой» ближайшего; с разворота опрокинул жутким ударом ноги второго… Двое других отпрыгнули в разные стороны; тот что был заводилой, недоуменно крикнул:

– Ты с южного гарнизона, что ли, мужик?! Спецназ?..

Мужик молча направился к вопрошавшему…

– Все-все!! Вопросов больше нет! – выставил вперед ладони молодой бандит. – Это ошибка!.. Слышь – ошибка!!

Главарь быстро помог встать на ноги мычащему и зажимавшему окровавленный рот ладонями товарищу.

– Давид мог бы предупредить, мля… козлина… – корчась от боли, ворчал усаживаясь в машину тот, что получил смачный пинок в печень.

Через несколько секунд иномарка умчалась в неизвестном направлении. Всеволод вернулся к девушке, сызнова взял ее под руку. А она дрожащими губами пробормотала:

– Они упомянули моего мужа. Мужа зовут Давид… Это его рук дело!..

– Что это меняет?.. – пожал он плечами.

Но он оказался не прав – почему-то упрямо сбивала с толку уверенность: Виктория никогда не решиться расстаться с роскошным и уютным банкирским гнездышком. Однако то событие круто изменило ее отношение к супругу – спустя две недели, собрав самые необходимые вещи, она от него ушла…

Ми-8 летел на предельно-малой высоте, плавно огибая возвышенности. Под голубым брюхом винтокрылой машины стремительно проносились пролески, густые кедрачи и голые серовато-коричневые склоны. До точки десантирования группы спецназа, что располагалась в пяти километрах от Российско-Грузинской границы, предстояло лететь еще две-три минуты, когда из лесистого ущелья бесшумно вылетело узкое длинное тело ракеты ПЗРК. Оставляя дымный след над высокими кронами, ракета быстро набирала скорость и нагоняла уходивший за отлогий край ущелья вертолет.

Жесткий хлопок по левому борту резко дернул машину вправо и спокойная обстановка в кабине экипажа мгновенно сменилась слаженной авральной работой – пилоты инстинктивно давили ручку в противоположную сторону, пытаясь выровнять «восьмерку». Опытный бортач вскочил со своего места и, простирая руки под потолок, где мигали красные сигнальные лампы, колдовал с тумблерами и кнопками. Тем временем в наушниках все тот же бесстрастный женский голос речевого информатора монотонно вещал о «пожаре в левом двигателе».

Борьба экипажа за жизни пассажиров, за свои жизни, за спасение дорогостоящего летательного аппарата длилась недолго – запаса высоты практически не было. Вертолет терял скорость, продолжал заваливаться на правый бок, задирая при этом к ясному небу сверкавший стеклянными гранями нос…

И вот уж неистово крутящиеся лопасти несущего винта остригли верхушки деревьев, покрывающих ровным одеялом затяжную отлогость. Вот разрушился от ударов о ветви и стволы рулевой винт, а за ним разломилась и хвостовая балка; по округе со свистом разлетелись обломки. Неуправляемый фюзеляж вонзился в зеленое месиво и беспорядочно вспарывал его, пока не исчез под уцелевшими кронами.

А спустя еще несколько секунд раздался оглушительный взрыв, вознесший высоко вверх огненные завихрения вспыхнувшего авиационного топлива…

Абсолютное большинство людей в последние минуты жизни по выражению мэтров психологии «утрачивают индивидуальность». Нет, это означает не только «сходить под себя». Это еще кое-что в придачу. Но некоторым индивидам, коим те же психологи посвящают диссертации и прочие научные труды, удается сохранять спасительный здравый рассудок.

Откровенно говоря, закончить свой жизненный путь в банальной авиационной катастрофе не так-то просто, как представляется многим обывателям. В каждой аварии, в каждом происшествии присутствует огромное количество обстоятельств и случайностей, так или иначе влияющих на соотношение числа трупов к числу выживших. Иногда эти обстоятельства вмешиваются в ход событий по воле божьей, иногда согласно воле и хладнокровию тех, кто угодил в переплет.

Но чтобы суметь воспользоваться данными обстоятельствами, желающий поспорить с капризной судьбой обязан находиться в непременной готовности к подобным житейским неприятностям. А уж встретив эти неприятности во всеоружии, умудриться своевременно распознать ниспосланные свыше и малозаметные на первый взгляд «соломинки». И уж тогда намертво ухватиться за них обеими руками.