– Спать всем приказывают, – буркнул тот. – Пошли. Имеется в нашей норе одно свободное местечко – определю. – А, подведя новичка к одному из жилищ, посоветовал: – Нужду справь загодя – до утра не выпустят, хоть лопни…

В темном чреве сырой, насквозь промерзшей землянки разглядеть что-либо было невозможно. Споткнувшись и тихо выругавшись, Макс нащупал руками деревянный настил, лежащие на нем рваные тощие матрацы, уже копошившихся и устраивающихся на ночлег людей…

– Сюды иди, – снова послышалась команда знакомца. – Вот тута с краю место для новеньких. Но поимей на вид – самое холодное! Приведут других – тогда переберешься поближе к середке.

Накидав на себя какое-то тряпье, отвратительно вонявшее потом и плесенью, Скопцов долго не мог согреться – ворочался и слушал доносившиеся снаружи голоса охранников, лай собак… Видел фонарный луч, плясавший по бревенчатым стенам, когда кто-то заглянул к ним в землянку и пересчитывал «постояльцев» по головам…

Затем толстую деревянную дверь захлопнули и заперли снаружи на засов; голоса стихли, а Максим все ворочался и ворочался. В голову лезли неприятные мысли об очкастом следователе, пообещавшем появиться здесь ровно через неделю с тем, чтобы выслушать ответ на свой единственный вопрос: согласен ли он сотрудничать с грузинской разведкой?..

А к середине ночи мыслями завладела милая Александра, и он не заметил, как провалился в крепкий сон…

Несколько дней, приходя в свою обитель из штаба или с аэродрома, Максим никуда не отлучался и на звонки в дверь не реагировал – на душе было столь скверно, что видеться не хотелось ни с приятелями, ни с кем из доброго десятка знакомых девиц.

Однако нежданно-негаданно, на помощь пришел Главнокомандующий Авиации. На утреннем полковом построении Скопцова и еще пятерых капитанов – его однокашников, вывели из строя и, зачитав приказ Главкома о присвоении очередных званий, вручили каждому майорские погоны…

Штаб-квартира дружеских попоек оставалась прежней – в матерых застарелых холостяках числился один Максим, и приятели, как всегда, направились дружной кампанией через магазин в его «берлогу». Жены еще и понятия не имели о радостном событии, когда шестеро летчиков, кряхтя и чертыхаясь, тащили на четвертый этаж полный ящик водки с двумя сумками набитыми простенькой, непрезентабельной закуской.

Наскоро вывалив в тарелки консервы и квашенную капусту, крупно построгав колбасу и соорудив экстравагантные бутерброды под названием «Отказ гидросистемы» – кусочки хлеба, обильно смазанные горчицей и покрытые ломтиками малосольных огурцов, они побросали в граненые стаканы новые, теперь уже большие звезды. Наполнив традиционные, двухсотграммовые емкости до краев вожделенным русским напитком и звонко стукнув ими друг о друга, новоиспеченные молодые майоры, стоя, залпом приняли первую порцию.

Начало не дюжинной пьянки было положено славное. Все складывалось замечательно, но…

Через два часа в дверь забарабанила Лешкина жена Галина:

– Что притихли, ироды? Я же знаю, где вас искать – алкаши чертовы. У всех мужья как мужья, а эти опять вакханалию учинили! И опять на верном месте – в своем волчьем логове! Открывайте немедля! Лешка, зараза, сколько раз предупреждала!? Убью, гад!

– Убьет, – стремительно побледнел Алексей. – Мужики, не выдавайте – вам тоже достанется! Я забыл, Макс, какой у тебя этаж?..

– Высоковато, – отвечал Скопцов, направляясь в ванную комнату.

– Ты что – открывать!? – чуть не во весь голос возопил несчастный муж, забыв о конспирации, – я тебе надоел что ли, чертила!?

– Ну, не держать же твою барышню за дверью!..

– Все, мне трандец! Умру, так и не походив майором… – уже не стонал – скулил Лешка, обречено уронив голову на стол – промеж стаканов, помидоров и горчицы.

Остальные женатики притихли, с соболезнованием и тоской взирая на агонию друга. Прикрыв дверь в комнату, и умывшись холодной водой, Максим быстро пришел в себя и впустил гостью.

– Где этот мерзкий заморыш? – решительно переступила через порог властная женщина со следами былой красоты. Задерживаться в прихожей она не собиралась, на ходу ядовито интересуясь: – Опять, небось, со своими девками развлекаешься, секач? Тогда зачем тебе здесь мой импотент?..

– Галя, давай для начала поздороваемся? – невзначай предложил пилот.

– Зубы заговариваешь, Макс? – зловеще поинтересовалась жена Алексея, все ж таки слегка понизив воинственный тон.

– Отчего же? – сделал он вид, будто вежливость для него всегда пребывала на первом плане.

При этом смазливый молодой человек осторожно взял ее руку, поднес к губам, поцеловал и уж боле не выпускал, бессовестно притворяясь, что наслаждается шершавой ладонью домохозяйки. Другая его рука отработанным движением легла на женское покатое плечико и старательно удерживала непрошенного «ревизора» от внезапного и грубого вторжения в жилище…

Доверительно, словно они всю жизнь только и толковали по душам, обаятельный сердцеед увещевал:

– Девок, Галочка, я запланировал на завтра – голова что-то от них пухнет. Мы сегодня собрались по другому поводу.