Копейкин поднял ее и продемонстрировал.

— Итак, господа присяжные заседатели, прошу вас убедиться, что свидетель выбрал именно фото с изображением незабвенного… Ивана Сергеевича Тургенева — великого русского писателя.

С задних рядов послышался смех. Судья грозно посмотрел в зал, но обошелся без замечания.

Прокурор нервно забарабанил пальцами по деревянному краю и воскликнул:

— Я протестую, ваша честь. Опознание уже проводилось…

Не обращая внимания на недовольный возглас обвинителя, председательствующий осведомился:

— Будут ли у защиты еще вопросы?

— Нет, ваша честь.

— Пригласите следующего свидетеля, — приказал приставу судья.

Перед публикой появился бородатый мужичок в плисовых штанах и холщовой рубахе, подпоясанной черным кожаным ремешком. Он боязливо приблизился к кафедре и замер в ожидании.

— Назовите вашу фамилию, имя и отчество, — приказал судья.

— Колыванов Евлампий Федорович.

— Какого сословия будете?

— Из крестьян мы…

— Род занятий?

— Дворник.

— Извольте задавать вопросы, господин прокурор.

— Расскажите суду, как вы обнаружили труп Корзинкина, — попросил свидетеля Филаретов.

— Дык тута и сказывать особливо нечего. В тот день послал меня Силантьич к господину Корзинкину за ключом…

— Кто послал? — осведомился судья.

— Степан Силантьевич Переспелов, городовой нашего, второго, значить, участка. Ну, я постучал в его дверь пару раз — проку никакого. Нюрка, прислуга ихняя, запасной ключ принесла, а дверь не отпирается, и все тут. Видать, думаю, на внутреннюю задвижку заперли. Тут жильцы сбежались, а энтот вот господин, — дворник указал на подсудимого, — надоумил ее с петель снять.

— Вы точно уверены, что именно он предложил таким путем проникнуть в помещение? — наигранно изображая стремление выяснить истину, переспросил обвинитель.

— Мобыть, он, а мобыть, и не он, — пожал плечами мужик и, глядя на портрет государя императора, задумчиво почесал бороду.

— Да как же это? — не на шутку всполошился прокурор. — Вы же только что подтвердили, что именно господин Шахманский советовал снять дверь?

— Я, ваше благородие, по фамилиям не разбираюсь, а если в лицо глядеться, то вроде бы как выходит, что он… Но я, как было велено, так и отвечаю, — опустив глаза, простодушно выговорил Колыванов.

— Что значит «велено»? И кем? — воскликнул Ардашев, не испросив на вопрос разрешения у председательствующего.

— Дык, энтот, — свидетель указал на сидящего в зале Каширина, — помните, ваше благородь, как вы наущали, — дворник повернулся к помощнику начальника сыскного отделения, и было заметно, как лицо полицейского покрывалось свекольными пятнами. — «Если точно не помнишь, то неча и суд путать. А нам и так все доподлинно известно. Вот и говори, что тот, которого судють, и надоумил тебя дверь снять», — переступая с ноги на ногу, смущенно оправдывался Евлампий, то и дело одергивая края выпущенной рубахи.

— Ваша честь, я протестую! — изображая возмущение, затряс головой обвинитель. — Адвокат оказывает психологическое воздействие на свидетеля!

— Протест отклоняется, — сухо заметил судья. — Есть ли еще вопросы?

— Нет, ваша честь, — ответил защитник.

— Нет, — вторил ему прокурор.

По убийству заключенного Беспутько был вызван тюремный охранник Краснокутский. Поглаживая густые пшеничные усы, он обстоятельно отвечал на вопросы обвинителя. По его словам выходило, что он видел в дверной глазок, как Шахманский напал на беззащитного Беспутько, свалил его на пол и мертвой хваткой впился в горло сокамерника зубами. Довольный услышанным, прокурор сел на место.

— Будут ли вопросы у защиты? — осведомился председательствующий.

— Да, ваша честь. Я хотел бы спросить господина Краснокутского: какое оружие было в руках у Беспутько?

— Никакого.

— А чем же тогда, позвольте спросить, была разрезана ладонь подсудимого?

Охранник молчал.

— Свидетель, вам ясен вопрос? — вмешался судья.

— Финкой, — тихо сказал Краснокутский. Извинительно посмотрев в сторону притихшего Каширина, он добавил: — А чья она — мне неведомо…

— Да уж явно не коллежского секретаря, — резюмировал Ардашев и тут же поинтересовался: — Но если вы видели драку, то почему же в таком случае не вмешались и не предотвратили конфликт?

— Я побежал за подмогой.

— А когда вы открыли дверь, где находился подсудимый?

— Он лежал на полу.

— Он был в сознании?

— Нет, в беспамятстве.

— Была ли у него в руках финка?

— Я не видел.

— А куда же она подевалась?

— При обыске камеры мы нашли ее у одного арестанта.