— Что это было? — спросила Эмили.

Ему не хотелось пугать ее, но он заставил себя прошептать внезапно пересохшими, непослушными губами:

— Думаю, метеорит. И, судя по звуку, такой большой и быстрый, что вполне мог раздолбать целый отсек. — Воздеть глаза к небесам в условиях невесомости — довольно сложная задача, но майор с ней почти что справился. — Святой Патрик, и так-то ты обращаешься со своим верным сыном?

«Девчонка» стремглав пронеслась мимо пивной ракеты. Майор отстегнул свою упряжь.

— Приборы не показывают повреждений, но, возможно, они сами испорчены, — пробормотал Макконнелл. — А поскольку экипажа у нас нет, мне придется проверить все самому. Слава Богу, хоть мостик не задело. — Он кивнул в сторону носового платка, висевшего в воздухе; майор специально отключил на мгновение вентиляцию, чтобы убедиться, что платок не подхватит струей выходящего воздуха. — Если где-то начнется утечка, моя радость, люки автоматически закроются, так что несколько часов ты будешь в полной безопасности.

— А ты? — вскричала она, побледнев. — А ты как же?

— Я надену скафандр. — Майор наклонился и поцеловал ее. — Мне нужно идти, дорогая. Я должен что-то предпринять, чтобы поврежденный отсек не снесло ко всем чертям. Я вернусь, как только смогу, любимая.

Странное дело, но, пока он плыл по коридору к корме, ему не встретилось ни одного автоматически задраенного люка, и свиста выходящего в пустоту воздуха тоже не было слышно. Озадаченный и несколько даже растерянный, Рори Макконнелл добрался до машинного отделения, где и закончил внутренний осмотр. Вытащив из вещмешка свой личный скафандр нестандартных размеров, майор с трудом облачился в него (ибо задача эта для одного человека почти непосильная), подплыл к ближайшему люку и выбрался наружу.

Жуткое безмолвие объяло его, и только намагниченные подошвы удерживали скафандр на корпусе судна, летевшего среди равнодушных созвездий. Резкость нерассеянного солнечного света и абсолютная чернота теней сбивали с толку непривычный человеческий глаз. Увидев гоблина, Макконнелл истово перекрестился и лишь потом сообразил, что это топливный резервуар; а ведь майор был опытным космолетчиком.

Битый час он осматривал корпус, но так и не нашел пробоины. Только в носовой части была малюсенькая дырочка, трудно сказать, давно или недавно пробитая. Однако метеорит ударил с таким дьявольским лязгом, что должен был как минимум расколоть корпус на две половинки. Что ж, святой Патрик, наверное, все-таки был на стреме. Макконнелл вернулся на судно, выбрался из скафандра, успокоил Эмили и начал сбавлять скорость.

Прошло почти два часа, прежде чем ему удалось вернуться на место столкновения. Ракета-беглянка пропала из виду напрочь. Прекратив пивные выбросы, она превратилась в черную точку, неразличимую на черном фоне. Придется рассчитать ее вероятную траекторию и… Майор застонал.

Что-то проплыло мимо него в телескопе. Что за черт? Макконнелл рванул судно вперед и ахнул.

— Ах ты, ссук… — Он поспешно переключился на гэльский.

— Что там такое, свет очей моих? — поинтересовалась Эмили.

Макконнелл стукнул головой о приборную панель.

— Пара обручей и разбитые в щепу доски, — промычал он. — О нет, нет, нет!

— Но что же тут такого? Я хочу сказать, это неудивительно, если вспомнить, из чего герр Сироп соорудил свою ракету!

— Вот именно! — рассвирепел Макконнелл. — Вот из-за чего я чуть было не получил инфаркт и потерял бесценных два часа, если не больше, и… Вот он, наш метеорит! Пустая пивная бочка! О, какое унижение!

Герр Сироп прекратил выброс из последней бочки и со вздохом вернулся в состояние невесомости.

— Полетим по инерции, — сказал он. — По крайней мере, пока. Нушно оставить немноко топлива тля маневров.

— Каких маневров? — уныло спросил герр фон Химмельшмидт. — Не знаю, почему der звездолет промчался мимо нас, но скоро он вернется und отманеврирует нас в кутузку.

— Ну, а пока, мошет, ульем времечко? — Герр Сироп вытащил из пиджака засаленную колоду карт и многозначительно ее перетасовал.

— Прекратить их тасовать! — возмутился Сармишкиду. — Сейчас не время для праздных забав!

— А тля чево сейчас время, по-вашему?

— Ну-у… хм… Нет, не то. Может… Хотя нет… Первая ставка — по шиллингу?

Часа через четыре, когда герр Сироп получил долговую расписку на несколько фунтов стерлингов, а Сармишкиду разнился, как возмущенная волынка, инженер заметил, что в кабине сильно стемнело. Счетчик подтвердил, что батареи почти разряжены. Датчанин объяснил своему спутнику ситуацию и спросил: