– Откуда про казаков знаешь?

– Люди сказывали.

Они подошли к берегу, спустили парус. До земли было с полсотни метров – осторожничал Пафнутий.

Со сторожевой вышки их заметили давно. Едва корабли остановились, ворота распахнулись, и вышло несколько вооруженных людей.

От сердца у Михаила отлегло – лица встречавших их людей были европейские, одежда исконно казачья: рубахи, широкие шаровары, на ногах сапоги, а не ичиги.

– Эй, гости торговые! Вы что же к берегу не пристаете? – закричали казаки.

– Поглядеть сперва хотели – не басурмане ли? – ответствовал Пафнутий.

– Убедились? Приставайте!

Суда на веслах подошли к скромному, в два бревна причалу. Понятное дело: строительного леса нет, все бревна приходится завозить издалека.

Казаки помогли закрепить швартовы.

– Откуда будете, гости торговые?

– Из Москвы! – солидно ответил Пафнутий.

– Будьте гостями, идите в крепость.

Казаки приняли их радушно, угостили пловом, шулюмом. А накормив, принялись расспрашивать, что в свете слышно, кто с кем воюет да какой урожай? Потом поинтересовались, куда путь держат.

– Думаем, в Персию.

– За пряностями?

– Именно.

– Дело хорошее, но рисковое. Персия с османами воюет, да и между собой мира нет. А что на продажу везете?

– Воск, ткани.

– Воск нам не надобен, а сукна взяли бы немного.

– Уступим.

Утром на вышке остался караульный, а весь немногочисленный гарнизон пошел к судам.

Пафнутий и Михаил достали тюки с тканями. Казаки осмотрели, помяли их, и каждый взял себе понемногу на обновки. Расплатились мелкими серебряными монетами. Михаил такие видел впервые – как и Пафнутий. Тот попробовал деньги на зуб, а Михаил крутил в руке – на монетах была непонятная, похожая на арабскую, вязь.

– Это что за деньги?

– Из Дербента – слыхал про такой? Его Тимур взял, уж почитай век назад.

– В Персии такие берут?

– Серебро да золото везде берут, – успокоили их казаки. – А у вас готового платья нет? Пообносились мы.

Купцы только руками развели.

– А сала?

– Есть немного.

– Поменяете?

– На что?

– А на что хотите. Можно на барана или на шкуры овечьи.

Михаил посмотрел на Григория. Тот вздохнул и вытащил из трюма добрый шмат сала, завернутый в холстину.

Старшина казаков схватил сало, понюхал, не удержался и ножом отхватил кусок. Пока он жевал, закатив от удовольствия глаза, другие казаки в нетерпении исходили слюной.

– Вот за сало благодарность вам огромная. Год уже не ели, скоро вкус забудем. Басурмане свиней не разводят.

В обмен на сало Михаилу принесли две хорошо выделанные овечьи шкуры. На таких было удобно лежать на досках палубы – мягко и тепло.

За торгом и разговорами пролетел день, и купцы остались на вторую ночевку. Все-таки в остроге безопаснее, и за суда с товарами спокойно.

Пока завтракали, старшина казацкий поторопил:

– Гости торговые, тучи на горизонте, ветер поднимается. Если задует, то дня на три, все песком занесет. Или отплывайте, или готовьтесь в остроге три дня сидеть.

Михаил с Пафнутием переглянулись.

– Мы отплываем. А за гостеприимство спасибо.

– Будете в наших краях, заходите. И сала с собой побольше везите! – напутствовали их казаки. – Вам сейчас верст сто можно без опаски идти, а дальше не скажем – не знаем.

Снялись со швартовов. От причала отошли на веслах, подняли парус.

Ветер был слабый и ровный. Суда шли, не отдаляясь от берега.

Понемногу ветер стал крепчать. Оба судна отошли мористее, опасаясь наткнуться на отмель или подводную скалу.

Суда быстро шли к Дербенту.

Понемногу воздух становился пыльным, видимость начала падать. Песок скрипел на зубах, забивал глаза, уши, тонким слоем лежал на палубе. Парус надулся, мачта поскрипывала, ушкуй летел по волнам. Только ушкуй, в отличие от ладьи, был плоскодонным судном – чтобы было легче проходить речные перекаты, и под напором ветра он кренился на правый борт. Судовая команда держалась за борта, боясь быть смытой в море.

Понемногу более быстроходный ушкуй догнал ладью и ушел вперед.

– Приспустить парус! – скомандовал Михаил. Отрываться от ладьи не стоило, найти друг друга в незнакомых местах сложно.

Приспущенный парус сбавил ход, но все равно ушкуй шел очень быстро, поскольку ветер усиливался.

Когда мачта стала не только скрипеть, но и потрескивать, Михаил направил ушкуй к берегу. Ладья следовала за ним – безопаснее было переждать ураганный ветер на берегу.

Ушкуй теперь шел только на веслах – парус убрали совсем, а мачту сложили.