Она пришла, чтобы поговорить со мной. Хватит ли у нас времени? Мне потребовалась вся моя воля, чтобы стоять спокойно и не обнять ее. Что она собиралась сказать, меня не очень волновало, главное – она хотела меня видеть.

– Я рад, что ты приехала, – только и мог сказать я.

Блэр чуть нахмурилась, но в глаза мне не смотрела.

– Все осталось по-прежнему. Тут я ничего не могу изменить. Я больше не смогу тебе доверять. Даже… даже если мне этого хочется.

Что, черт возьми, все это значило? У меня зашумело в ушах.

– Я уезжаю из Самита, – сказала она. – Не могу там оставаться. Мне надо самой со всем этим справиться.

Что?

– Ты переезжаешь к Бети? – На секунду я даже подумал, что еще сплю и все это мне снится.

– Вообще-то, я не собиралась к ней переезжать, но сегодня утром мы с ней поговорили, и я подумала… Подумала, может, если мы с тобой увидимся и поговорим… то я смогу какое-то время пожить у Бети. Это не навсегда. Только на пару месяцев. Просто я еще не решила, куда ехать.

Она все еще хотела уехать. Я должен был это изменить. Если она останется, у меня будет два месяца. Впервые после того, как Блэр попросила меня уйти из того номера в отеле, у меня появилась надежда.

– По-моему, решение правильное, – сказал я. – Нет смысла торопиться, если у тебя есть возможность пожить здесь.

Естественно, она могла жить в моем доме и ничего не платить. Она могла спать в моей постели. Со мной. Но я не мог предложить ей этот вариант. Она бы никогда не согласилась.

– Я снова начну работать в клубе. Мы… мы будем иногда видеться. Можно, конечно, поискать работу в другом месте, но в клубе хорошо платят, а мне нужны деньги.

Так я объясняла свое решение и себе самой, и Рашу. Когда я к нему пришла, я еще не знала, что стану ему говорить. Знала только, что снова увижу его лицо. Бети сначала упрашивала меня рассказать Рашу о беременности, но, когда узнала о том, как в тот день повели себя мой отец, Нэн и ее мать, перешла на мою сторону. Согласилась, что пока не стоит ничего рассказывать.

Я покинула этот дом всего три с половиной недели назад, так что возвращаться туда было совсем не просто. Мои надежды на то, что, увидев Раша, я смогу остаться спокойной, оказались тщетными. У меня так сжало грудь, что я едва могла дышать, а говорить и вовсе не могла. Я носила под сердцем его ребенка… нашего ребенка. Но ложь, обман, то, кем по рождению был Раш, – все это мешало мне сказать ему то, что он имел право услышать. Я не могла ему все рассказать. Это было неправильно. Это было эгоистично с моей стороны. Я все хорошо понимала, но это ничего не меняло. Ребенок, которого я носила, мог так никогда и не узнать Раша. Я не могла позволить, чтобы мои чувства к Рашу как-то повлияли на мои планы на будущее. На мое будущее и будущее моего малыша. Я твердо решила, что мой отец, его мать и его сестра не станут частью жизни моего ребенка. Я не могла этого допустить. Просто не могла, и все.

– Конечно. Да, в клубе хорошо платят, – сказал Раш и провел рукой по волосам. – Блэр, ничего не изменилось. Только не для меня. Тебе не нужно мое разрешение. Я хочу этого, хочу, чтобы ты снова жила в Розмари. Хочу видеть твое лицо. Господи, детка, ты сейчас стоишь здесь передо мной, и я не могу, не могу притворяться, будто вообще ничего не чувствую.

А я не могла смотреть на него. Слишком свежи были раны. Я не ожидала, что он скажет мне что-то такое. Честный разговор, а не выяснение отношений – вот то, что мне было нужно. Притворства или обмана я бы не выдержала.

– Раш, мне пора. Мне надо было убедиться в том, что ты нормально отнесешься к тому, что я пока останусь в городе. Я буду держать дистанцию.

Раш двигался так быстро, что я даже не успела заметить, как он оказался между мной и дверью.

– Прости. Я очень старался держать себя в руках. Но сорвался. Больше этого не повторится, поверь мне. Живи спокойно с Бети. Забудь о том, что я только что сказал. Я исправлюсь. Обещаю тебе. Ты только… только не уезжай. Прошу, пожалуйста.

Что я могла ему сказать? Раш сумел сделать так, что мне захотелось его утешить, даже извиниться перед ним. Он был опасен и для моих чувств, и для моей способности здраво мыслить. Надо было держать дистанцию. Я кивнула и обошла его, подходя к выходу.

– Да, я так и сделаю… Увидимся… – заставила себя сказать я и выскочила из дома.

Я не оглянулась, но знала, что Раш смотрит мне в спину, это было единственной причиной, почему я не сорвалась с места и не побежала. Дистанция… Дистанция – вот то, что нам было нужно. А мне нужно было выплакаться.

Он как будто знал о моем приезде. Я хотела пройти в ресторан и поискать там Джимми. Джимми мог подсказать, где Вудс. Но когда я вошла в клуб через служебный вход, Вудс уже ждал меня в коридоре.

– Итак, она приехала. Признаюсь, я не думал, что ты вернешься, – растягивая слова, сказал Вудс и закрыл за мной дверь.

– Только на время, – ответила я.

Вудс подмигнул мне и кивнул в сторону своего офиса.

– Пойдем поговорим.

– Хорошо, – сказала я и пошла следом за ним по коридору.

– Бети сегодня уже два раза звонила. Хотела узнать, виделись мы с тобой или нет, а заодно убедиться в том, что ты снова принята на работу, – сообщил Вудс, открывая дверь в свой кабинет и придерживая ее, чтобы я вошла первой. – А вот телефонный звонок десять минут назад действительно стал сюрпризом. После того как ты сбежала от нас три недели назад, бросив Раша, его как будто подменили, ходил как в воду опущенный. Я не ожидал, что он решит похлопотать за тебя передо мной. Хотя мог бы и не утруждаться, я уже договорился о том, что ты возвращаешься на работу.