– А ты еще говорил, что не богат!

Бросив на меня извиняющийся взгляд, капитан выбрал наугад монету, попробовал ее на зуб и уставился на результат:

– Господи, твоя воля! – выдохнул он. – Это отличная монета! Почти чистое золото, черт побери!

Едва держась на ногах от облегчения, я сообразил, что золото, предназначенное для использования, в отличие от того, что красуется на бархатных подставках, почти всегда шло по сниженному курсу, якобы для того, чтобы сделать курс более твердым, а скорее всего – чтобы увеличить его стоимость. Джип кивнул с величественным удовлетворением:

– Что я говорил тебе, шкипер? Здесь хватит на ваш корабль, людей и их снаряжение и еще останется достаточно, чтобы купить все это снова. Хотите сейчас взвесить вашу долю?

– Оставшаяся сумма, – решительно вмешался я, прежде капитан успел вставить слово, – для вас и вашей команды, как только мы получим Клэр назад в целости и сохранности. И еще столько же по возвращении. Скажите им это!

Пирс поднялся и отвесил мне поклон с такой отменной церемонностью, что мне оставалось только ответить ему тем же.

– Вы настоящий принц, сэр, принц! Клянусь всем, что для меня свято, вы получите назад девицу, пока у нас есть сила в руках! Возьмете понюшку, сэр? – Боясь обидеть капитана, я взял умеренную порцию из бараньего рога, отделанного по краю серебром, который он торжественно протянул мне, и вдохнул его носом, как это проделывали в фильмах, с ладони. Я надеялся, что не расчихаюсь. Однако, если тебе в каждую ноздрю засунут большую зажженную гаванскую сигару, не больно-то чихнешь, а ощущение было именно таким. Я лишился дара речи, но, к счастью, Пирс был слишком занят, набивая этой адской смесью собственные пещерообразные ноздри, чтобы заметить мое состояние. Однако он не преминул заметить, как Джип одним быстрым движением смел золото в сумку и протянул ее мне.

– Насчет прилива… – сказал Джип.

Пирс яростно чихнул в свои оборки и громовым голосом потребовал, чтобы ему принесли плащ и шляпу. Появился старый Мирко с длинным, до колен, сюртуком, жестким от замысловатых галунов и сверкающих пуговиц. Поверх сюртука Пирс пристегнул широкий кожаный ремень, с которого свисала огромная шпага, нахлобучил на голову широкополую фетровую шляпу с высоким плюмажем, сунул подмышку трость с набалдашником из слоновой кости и заметил:

– Здесь всего пара шагов до причала, сэр! Желаете пойти пешком или возьмем вашу машину?

Он как-то не подходил к моей машине, ни морально, ни физически. Джип считал, что в любом случае будет надежнее оставить ее у таверны – здесь за ней присмотрят.

– Особенно Катька, – сухо произнес он, пока мы шли вверх по ступенькам. – Опять приставала ко мне, чтобы я о тебе заботился, вот так-то…

– Она здесь? Хотелось бы попрощаться…

– Нам лучше не мешкать. – Однако я замешкался, стоя на последней ступеньке, полный странных ощущений. И каким-то образом я увидел ее в глубине темной залы – она стояла, отбросив назад волосы, а ее кошачьи глаза следили за мной одновременно бесстрастно и пристально. Она подняла руку, чтобы послать мне воздушный поцелуй, но дотронулась до губ не пальцами. Колодой карт.

Туман снаружи изменился, он не то что рассеялся, но сконцентрировался в полосы и потоки, кружившие над нами в легком холодном бризе. Мы шли молча, только трость Пирса постукивала по камням и его ножны хлопали по жесткому сюртуку. Меч Джипа был перекинут через его плечо, а сам он, казалось, был погружен в собственные мысли. Так же, как и я, только все мои мысли были беспокойными. Я и раньше пускался в долгие путешествия, но в них место назначения было четко отпечатано на билетах, находившихся в моей сумке, а ритуал отъезда был обычным для любого аэропорта в мире: проверка, место у прохода, не курить, проверка багажа и паспортный контроль, просвечивание, объявления, произносимые аденоидным голосом, и мигающие экраны с расписанием отлета. Мне это и раньше казалось не слишком ободряющим, но теперь я бы радовался этому, вступая в туманную пустоту бесконечных возможностей. Может, мне предстояло упасть с края мира.

Однако когда пустота открылась перед нами, это был всего лишь конец улицы, а круги золотого света были не звездами, а фонарями на причале. За его краем поднимались вверх призрачные мачты, а вокруг них суетились люди, лазая вверх-вниз по трапу, поднимая мешки и катя бочонки. Над их головами вдруг что-то заскрипело, и на брусе закачалась сеть с большими бочками, которую опустили с громкими криками и бранью – куда-то вниз, в тени. Пирс набрал полные легкие воздуха, и его крик без труда перекрыл весь шум:

– МИСТЕР ПОМОЩНИК! КАК ОСТОЙЧИВОСТЬ?

– Хорошо, сэр! – откликнулся голос снизу. – Последние партии груза уже прибыли, и она стоит прекрасно! Затем последовал ряд подробностей по поводу погрузки, звучавших на удивление современно, и короткий обмен приказами, пославший группы одетых в черное мужчин бегать то в одну сторону, то в другую. Я отошел к причалу, чтобы не мешать, и посмотрел вниз.

– Ну как? – спросил Джип, хлопая меня по плечу.

– Как она тебе нравится?

У меня пересохло во рту от тревоги: