Едва Бенедикт спешился, как девушки птичьей стайкой окружили его. Он неловко улыбнулся, пытаясь обрести душевное равновесие.

– Должно быть, вы, леди, рады провести день в таком чудесном месте, – осторожно отступая, пробормотал он.

– О да, Бенедикт. Здесь прелестно, – заметила Каролин, хлопая золотистыми ресницами.

– Да, озеро чудесное. И это гораздо лучший способ провести время, чем охота, – добавила Джоселин.

– Да, это куда приятнее, чем мучиться в седле, – вставила Беатрис.

– Полагаю, вы правы, леди, но охота долго не продлится. Думаю, у меня будет время побыть с вами.

И это было правдой: охота долго не продлится. Вскоре он окажется на лондонской дороге, и с ним останутся лишь воспоминания. Он исполнит долг, но сейчас не желает думать о быстро надвигавшемся будущем. Пока что он просто хочет наслаждаться охотой и предвкушением скачки, обещанной Эви.

Краем глаза он уловил ухмылку Ричарда:

– Разумеется, будет, дорогие. И вам, когда охота закончится, следует обязательно показать ему округу.

Бенедикт улыбнулся, одновременно послав другу уничтожающий взгляд.

– Как мило.

Он никак не мог понять, почему этому человеку так нравится его терзать.

– Я думала, после охоты вы собираетесь покинуть нас, – медовым голоском заметила Эви. Лицо при этом было безмятежно невинным.

Она – хорошая актриса. Он готов это признать.

– Нет, Бенедикт, вы не можете уехать до ужина! – воскликнула Каролин, подхватывая его под руку. – Мы с Джоселин только что заново отрепетировали наш фортепьянный дуэт. Вы не послушали его в тот раз. Пожалуйста, скажите, что останетесь сегодня на наше выступление.

– Я… – попытался сказать он, но Джоселин его перебила.

– А если останетесь на ужин, не будет смысла уезжать так поздно ночью! Мама, пожалуйста, скажи, что Бенедикт может оставаться сколько захочет.

– Прекратите! – вмешался Ричард. – Если Бенедикту надо ехать, мы не должны его задерживать.

Леди Гренвилл, улыбаясь Бенедикту, осторожно отцепляла от его рук увлекшихся дочерей.

– Ричард прав. Хотя я буду рада, если вы погостите у нас сколько захотите, пусть и лишь до окончания охоты.

Лорд Гренвилл, подтягивая подпругу на седле Ронана, очевидно, только сейчас услышал разговор.

– Но почему вы торопитесь уехать сразу после охоты? Половина удовольствия состоит в оживленном обсуждении всех деталей за портвейном после ужина.

– О, я уверена, что у мистера Бенедикта есть дела поважнее, чем наши ритуалы за портвейном, – невинно улыбаясь, воскликнула Эви, хотя глаза весело сверкали. – Я права, Бенедикт?

Все взгляды были устремлены на него, и он почти услышал, как захлопнулся капкан Эви.

– Я надеялся к утру добраться до Беркемстеда, – откашлявшись, начал он.

– О, там отвратительная гостиница, – отмахнулся Гренвилл. – Вряд ли стоит останавливаться в ней ради двухчасовой поездки. Нет, лучше хорошенько отдохнуть ночью и выехать на рассвете.

Видя, что все смотрят на Бенедикта, Эви торжествующе улыбнулась. Он был ее личным лисом, и она умело загнала его в угол. И хотя Бенедикт подавил поднимавшуюся внутри досаду, но все же признал, что ее коварные интриги позволили получить то, чего он не мог себе позволить: последнюю ночь с ней.– Благодарю вас за гостеприимство, сэр, и, конечно, для меня огромная честь провести здесь еще одну ночь.

Выслушав горячие пожелания девушек, охотники вновь сели на коней. И направились в условленное место, где ожидала горстка остальных участников, включая нескольких конюхов и главного егеря с собаками. Позволив животным разогреться, они намеренно начали охоту в нескольких сотнях футов от того места, где собаки учуяли лису. Вскоре гончие устремились к деревьям, пытаясь не потерять ускользающий запах. Охотники последовали за ними на юг и вскоре исчезли в роще.

Бенедикт прислушивался к шороху сухих листьев, дыханию лошадей и постоянному тявканью собак. Хотя на деревьях еще не было листьев, солнечный свет с трудом проникал сквозь ветви, и здесь было значительно холоднее. Тепло последних двух дней еще не высушило землю, и сырость мокрых листьев наполняла воздух. Волнение и предвкушение погони среди участников были почти ощутимы.

Бенедикт вдруг обнаружил, что смотрит не столько на землю, сколько на Эви. Ему хотелось запомнить, как она выглядит сейчас, в своей стихии, уверенно подгонявшая изящную кобылку. С золотыми галунами и тесьмой на плечах она выглядела капитаном, ведущим в битву полк.

К действительности его вернула ветка, хлестнувшая по щеке. Бенедикт поморщился и поднес руку к царапине. На пальцах осталась кровь.

Черт!

Он со вздохом вытер щеку о плечо.

– Господи, старина, ты уже ухитрился получить боевое ранение?