«Титулярник» включает 30 акварельных портретов русских великих князей и царей, начиная с Рюрика, 11 портретов вселенских и русских патриархов, 22 портрета современных Алексею Михайловичу иноземных правителей. Их создавали жалованный иконописец Иван Максимов, учившийся у знаменитого Симона Ушакова, патриарший иконописец Дмитрий Львов, а также Федор Лопов, Матвей Андреев и Макарий Митин-Потапов, специально вызванный из Твери для написания «персон». Им помогали многие другие мастера, в том числе золотописец Григорий Благушин. Портреты монархов дополнялись гербами тридцати трех русских земель и шестнадцати иностранных государств, в описание которых были включены силлабические вирши. Ю. М. Эскин отмечает: «…иллюстрации отличались тонким искусством и замечательной остротой психологических характеристик. Здесь и упрямое, с злыми глазами, энергичное лицо патриарха Никона; и пресыщенное, немного рыхлое лицо датского короля Кристиана; и франтоватый, избоченившийся герцог флорентийский Фердинанд. Этнографически точно переданы изображения хана Бухарского, турецкого султана, грузинского царевича Николая Давыдовича и других. Но наряду с этими, проникнутыми чертами реализма “портретами”, мы видим и глубоко традиционные и шаблонные изображения московских святителей и некоторых русских государей и князей».

Вторым творением практически той же команды стала «Книга об избрании на превысочайший престол великого Российского царствия великого государя, царя и великого князя Михаила Федоровича всея великия России самодержца», поднесенная его сыну Алексею Михайловичу в 1673 году. Описывая события возведения рода Романовых на российский трон, составители (переводчик Николай Спафарий, подьячий Петр Долгово и, конечно, Артамон Матвеев в качестве редактора) опирались на хранившиеся в царском архиве акты, повествующие о заседаниях «священного собора, державствующих бояр и воевод», о церемонии венчания на царство в Кремле и торжественных пирах в Грановитой палате. Художники, возглавляемые иконописцем Иваном Максимовым, создали 21 иллюстрацию. Как было принято в артели художников, работа над каждой миниатюрой была разделена на этапы: «доличное письмо», «личное» и «травы», — выполнявшиеся разными людьми: Иван Максимов писал лица, иконописец Оружейной палаты Сергей Рожков — фигуры и одежды, а Ананий Евдокимов и Федор Юрьев работали над орнаментами. Работа миниатюристов заняла четыре с половиной месяца — с 10 ноября 1672 года по 30 марта 1673-го. Окончательную отделку книги осуществляли золотописцы Посольского приказа Григорий Благушин «со товарищи», затратив «золота красного — 1000 листов, серебра — 500 листов», использовав 13 видов разной краски, два кувшина чернил, 500 яиц, 60 кистей…

Порой эти изображения содержат больше информации, чем текст, расположенный всего на пятидесяти семи страницах. Художники стремились к наиболее полной и достоверной передаче событий, деталей архитектуры, фасонов и цвета одежд. Благодаря миниатюрам современные исследователи знают тогдашний архитектурный облик Московского Кремля, Красной площади, Костромы, Ипатьевского монастыря и других мест, связанных с пребыванием семьи Романовых. Бытовые подробности, которыми также изобилуют миниатюры, дополняют картину жизни царского двора в XVII веке.

Остальные составляющие «книжного строения» были столь же безупречны: четкий полуустав писца Ивана Верещагина, роскошный переплет малинового бархата с серебряными позолоченными наугольниками и застежками, золотой обрез, титульный лист с золотыми буквами, вписанными в круг, окаймленный орнаментом из крупных цветов на золотом фоне, и пр. Все эти детали делали книгу произведением искусства, достойным украшением царева чина.

Издательская деятельность Посольского приказа продолжалась, и весьма успешно. Что-то заказывал царь, что-то «измышлял» Матвеев, стараясь угадать монаршее желание и потрафить вкусам всего царского семейства, поэтому помимо книг для взрослых его членов создавались и богато иллюстрированные книги для детей. В «поднос» царю были созданы уже упоминавшиеся «Василиологион» с двадцатью шестью цветными миниатюрами и «Хрисмологион» с двенадцатью миниатюрами, а также «Книга о сивиллах», иллюстрированная двенадцатью миниатюрами, и «Книга избранная вкратце о девятих музах и о седмих свободных художествах», имевшая восемь иллюстраций. Возможно, руководившему всем предприятием Артамону Матвееву настолько приглянулись поясные изображения двенадцати пророчиц-сивилл, выполненные Иваном Салтановым красками на холсте в барочном стиле, что он заказал художнику повторить их для себя; во всяком случае, в 1677 году среди его имущества значились 12 «персон сивилл поясных».

Традицию «строения книг» в дар царю начал Симеон Полоцкий, приехавший в 1664 году в Москву с готовой идеей «подносных» книг с приветственными или утешительными виршами в барочном оформлении.

Одним из самых ярких произведений придворной литературы был «Орел Российский», поднесенный царю Алексею Михайловичу и его сыну Алексею 1 сентября 1667 года по случаю объявления царевича наследником престола. Повод был экстраординарным и потребовал от поэта мобилизации всех способностей и ресурсов. «Подносной» экземпляр дошел до наших дней — это книга в шелковом малиновом переплете с золотым обрезом, включающая 57 листов текста, написанного полууставом, с раскрашенными рисунками. «Книжица приветственная» начинается с посвящений царю и царевичу, озаглавленных по-гречески «Афиеросис»; затем следует «Енкомион» — похвальное слово царю с излюбленным приемом Симеона — уподоблением Алексея Михайловича солнцу: «В рясноту светолитному царие солнцу подоблени бывают». Затем, как и положено, следовало похвальное слово царевичу — «Елогион». Если в «Чине объявления» царевича сравнивали с луной, а царя с солнцем, то Полоцкий, любивший барочные казусы, заявил, что вопреки природе он видит не одно, а два солнца:

В «Орле Российском» он также позволил себе «измерить мощность» двух российских светил, заявив, что их совместный свет в семь раз превосходит свет бога солнца Феба-Аполлона. На иллюстрации царственное солнце испускало 48 лучей, каждый из которых обозначал одну из человеческих добродетелей (богопослушание, бодрость, благорассудие, доблесть, незлобие, правосудство, нищелюбство, щедрование и т. д.). В солнечном диске был нарисован двуглавый орел с мечом и скипетром, на груди которого располагалось изображение всадника, копьем поражающего змия. Просветительский пафос Симеона не мог обойтись без античных богов и героев, поэтому под этим изображением Аполлон и музы «стиховещали», растолковывая его смысл — «что орел в солнце хощет знаменати». Муза Полиимния (Полигимния), к примеру, разъясняла, что скипетр в лапе орла означает благодать, а меч в другой лапе — укрепление державы. Из уст Аполлона исходило льстивое утверждение, что ни Гомер, ни Вергилий, Демосфен или Аристотель «не способны воспеть славу нового солнца» — царевича Алексея; это под силу только Орфею «з струнами своими»! Среди раскрашенных картинок «Орла Российского» особо выделяется символическое изображение знаков зодиака, вписанных в круг.

Успех сего панегирика у венценосного читателя был несомненен. Конечно, царю не могли не понравиться и сама идея, и ее воплощение в книге и стихотворном поздравлении.

Среди «приветственных книжиц» Симеона Полоцкого интересна также упоминавшаяся выше «Гусль доброгласная», врученная 18 июня 1676 года в день венчания на царство четырнадцатилетнего Федора Алексеевича. Книга содержит пространное заглавие, пять эпиграфов из Библии, прозаическое обращение автора к «боговенчанному» царю с пожеланием стать «вторым Константином», «вторым Владимиром» для Церкви и государства, быть сильным, как Александр Македонский, добрым, как римский император Тит, кротким, как Давид, мудрым, как Соломон. Затем шли стихи в форме креста и 20 пожеланий от лица патриарха, матери и остальных членов семейства государя, бояр и других чинов и, наконец, «всех православных христиан» с утверждением, ставшим уже общим местом: «Ты — православных солнце». В книгу были включены также 24 приветствия, лабиринт с пожеланием «царству многа лета» и окончание («колофон»).

«Подносной» экземпляр, к сожалению, не сохранился, поэтому мы не знаем, были ли приложены к нему особые стихи под названием «Желание творца», вошедшие в сборник произведений Симеона Полоцкого, подготовленный к печати уже его учеником Сильвестром Медведевым, и содержащие просьбу о создании при дворе новой типографии, чтобы распространять мудрость среди подданных и умножать славу России «скоротечным типом чрез книги сущим многовечным». Наверняка Симеон неоднократно говорил об этом лично монарху. Он жаждал увидеть книги, созданные для царского семейства, и многие другие свои произведения изданными типографским способом.