Я широко распахнул дверь и вошел в аудиторию.

– Здравствуй, Лида. Надеюсь, не помешал?

Аудитория ничем не отличалась от соседних. Широкие окна с деревянными стеклопакетами, выложенный разноцветной плиткой пол, три ряда одноместных столов и вечная школьная доска.

Дозорный Романов сидел на одиноком стуле. Руки связаны за спиной, ноги примотаны к ножкам стула. Сам стул Веденеева поставила в угол так, что Светлый мог созерцать лишь ровную белую штукатурку или, основательно вывернув шею, подоконник и одну из створок доски. Под сиденьем стояла глубокая тарелка с дурно пахнущей смесью. Рядом длинными столбиками выстроились монеты. Несколько сотен желтых кругляшей, сочившихся собранной со студентов энергией. Даже вместе они значительно уступали лежащему у меня в кармане аккумулятору, но, видимо, тут многого и не требовалось.

Веденеева в пушистой белой кофточке и широких черных брюках прохаживалась у дальней стены. При моем появлении рука ее дернулась было к карману и застыла на полпути. Выглядела ведьма неважно. Осунувшееся лицо, проступившие на лбу морщинки, синяки под глазами, которые не смог скрыть даже макияж.

– Юрий… – Она слабо улыбнулась. – Это конец, да?

– Вероятно. Но небольшой шанс есть. Если мы собьем Инферно, приговор могут смягчить. Пожизненный запрет на магию. Если очень повезет, с возможностью реабилитации.

– За такое полагается развоплощение, – одними губами прошептала ведьма.

– Небольшой шанс есть, – повторил я. – Как остановить ритуал?

– Меня освободить не хотите? – подал голос Светлый.

Я проигнорировал вопрос.

Веденеева едва заметно качнула головой:

– Ничего не выйдет. Инферно уже сформировано. Я лишь немного ослабила барьер между нашим миром и Сумраком. Без этого не получалось, не хватало совсем чуть-чуть.

– Какое Инферно? Вы о чем? – Привязанный к стулу Романов вертелся как уж на сковородке. Еще немного, и свернет себе шею.

– Проклятие сфокусировано на нем? – Я посмотрел на Светлого. – Что произойдет, если его убить?

– Не выйдет, – тихо сказала Веденеева. – Это не обычное Инферно. Я о таком даже не слышала. Алексей был нужен лишь в начале, чтобы навести воронку. Теперь поздно, его смерть ничего не изменит. Прорыв все равно произойдет в этом месте. В его присутствии или без.

– А если убить его?

Ведьма вздрогнула. Мне показалось, в ее взгляде промелькнула и тут же потухла искра безумной надежды.

– Вы не справитесь в одиночку. Весь наш Дозор не справится…

– И все же?

– Не знаю, – устало сказала Веденеева. – Я обычная ведьма. Я никогда не видела таких Инферно. Не верила, что такое возможно. Иначе я бы никогда…

Она замолчала на полуслове.

– Ножницы есть?

– Ножницы? – Она недоуменно посмотрела на меня.

– Ножницы. Романова надо освободить.

Веденеева судорожно кивнула, подошла к преподавательскому столу, открыла ящик и склонилась над ним. Все же она была актрисой. Великолепной актрисой и неплохим стрелком. На то, чтобы выхватить тазер и выстрелить, у нее ушло меньше секунды. Ведьма не промахнулась – электроды ударили мне точно в грудь. Должны были ударить.

Я влил лишнюю каплю Силы в Щит Мага. Дротики отскочили от невидимой преграды и звонко стукнулись об пол.

Веденеева выронила тазер. Опустилась на пол и закрыла лицо руками. Не знаю, была ли то игра, или последняя отчаянная попытка сломала ее окончательно. Я молча подошел к столу, достал канцелярские ножницы. Намотанную в несколько слоев ленту они резали плохо. Я освободил Романову руки и передал ножницы, позволив завершить процесс самостоятельно. Веденеева, так и не встав с пола, привалилась к стене. По лицу бежали слезы.

Романов неуклюже поднялся, мрачно посмотрел на ведьму и разряженный тазер.

– Она меня оглушила, – хрипло проговорил он. – Вот этой штукой. Говорила, что готова сдаться. Что все объяснит…

– Уходи.

– Что? – Он тупо уставился на меня.

– Там внизу спящий охранник. Бери его, Веденееву и уходите. Надеюсь, в третий раз ты ее не прошляпишь.

– Погодите, а вы?

– А я попытаюсь сбить Инферно.

Романов потер лоб.

– Какое Инферно? О чем вы говорили? На мне нет никакого Инферно.

– Есть. Романов, у меня нет времени. Уходи, пока можешь. Прорыв может произойти в любой момент.

– Какой, к черту, прорыв?! – В голосе Светлого слышалось больше растерянности, чем агрессии. – Инферно – это проклятие в виде черной воронки. Я выглядывал в Сумрак, там нет ничего подобного. Только дым.

– Нельзя увидеть собственное проклятие. Только вторичное возмущение. Дым. А теперь уходи.

– Я могу помочь.

– Чем, файерболами?

– А хоть бы и файерболами! – упрямо сказал Романов.