Надпись гласит: «Лета 7155 от Сотворения Мира, декабря тридцать первого дня, император Sacrum Imperium Romanum Фридрих Оттон IV, сотоварищи, поздравляет детей с Новым годом». Как положено, крупной кириллицей — по-русски, мелкой готикой — по латыни. Действующие лица, мы и дети-статисты — присутствуют. Ох!

Удостоились, короче. Влипли, в живой анекдот. Если не читать, то без специальных разъяснений каждый видит на картинке своё, в меру неграмотности и личной испорченности. Художник хотел создать композицию в классическом стиле — «Мудрый старец, наставляющий юношество, рядом с последователями и продолжателями». Но, тогда следовало убрать с елки на заднем плане советскую символику.

В противном случае получается «Старый дедушка показывает белым эмигрантам, куда им бежать из Красной России». Это мама пояснила — «Барышню явно выдернули прямо с бала, впопыхах она только и успела обвеситься фамильными „брюликами“. Её мужик — набил, чего успел, в вещмешок, зато выскочил из дому без шапки. Лица напряженные…. Дети все голодные, вон — едят яблоки с сухарями прямо на ходу».

А в непривычных к серпам и молотам Европах теперь убеждены, что Царь Сибири — это Дед Мороз и мы — ездили получать от него подарки. Судя по скособоченной от тяжести фигуре Фрица и моему блескучему «прикиду» — драгметаллы и бриллианты. Что подарки там реально раздавал Фриц — не верят… Сам он, правда, картинку одобрил, но, после вереницы утренников высказался в том смысле, что «Топрый рюски царь — это зер трутный и вредный рапота». Ничего… Будет знать, как выпендриваться. Мог бы и сам догадаться, что яблоки, при равном объеме — гораздо тяжелее орехов.

Про то, что он перед «ёлочным марафоном» почти не спал (разумеется, сидел на связи, вместо отдыха), я догадалась только дома. Мама пришла от соседей, а в гостиной, сладко зарывшись носом в диванный валик, дрыхнет, не раздеваясь, здоровенный молодой детина. Нормально, да? Я только на пять минут отлучилась, кофе или чего горячего сделать, а он — уснул… И сама хороша… Добропорядочная пожилая женщина, застав такое дело у себя в квартире, могла бы, приличия ради, хоть немного испугаться и позвать на помощь. Фигу! Вхожу с подносом, а она — уже над спящим Фрицем склонилась и его разглядывает… Чуть ли не обнюхивает. Милый сюрприз! Я едва кофейник на себя не опрокинула… Привела мужа знакомиться с мамой, называется. Ещё и взглянула, понимающе.

Типа — привыкай, дочка. Это теперь навсегда. И палец к губам — не буди… Уф! Хорошо так посидели… Как раньше. Будто ничего не было. Только мама достала из серванта ещё один стакан, плеснула туда кофе и накрыла пряником. Вроде папы нет, но сейчас придет… У меня тоже на миг это ощущение возникло… Словно за спиной стоит… Черт их разберет, с этими религиями! Надо бы Инку толком расспросить, есть на свете духи или нет… Кстати, за весь день я так те немецкие пряники не пробовала. Ох, и перченые! Наши — сладкие. Ну, с кислинкой. А в этих — анис, имбирь, миндаль, гвоздика и перец с корицей…

Как-то незаметно дом заполнился народом. Кое-кто и свои табуретки принес. Хорошо, что посуды всем хватило… и подарков. Так в кульках, не розданные, из мешка потихоньку и таскала. Яблоки и пряники, ага… Моё чудо угомонилось на диване «в королевской позе», на спине — всем напоказ. Ладно, хоть ботинки снял… Хотела разбудить — все зашикали… Нашелся, музейный экспонат. Хоть табличку вешай — «Руками не трогать». Одно счастье — Фриц не храпит. Вообще. Никогда. Наверное, действительно замотался, бедняга…

Вышел импровизированный девичник. Немногочисленные особи мужского пола и детского возраста, в женских рядах затерялись и веса не имели. Кофе подозрительно быстро закончился… Каждый достал своё. Полночь наступила, за разговорами, почти незаметно. Без грохота фейерверков. Траур не получился… Похоже, старшее поколение, вопреки своим смутным опасениям, глядя на мирно дрыхнущего гостя, дружно перевело дух — «Наши мальчики нас в обиду не дадут!». Несколько раз я совершенно точно расслышала — «Какой он лапочка!» Вместо — «С Новым Годом, дорогие товарищи!»…

Почему-то мне на всю жизнь запомнился не тожественный обед, по всем правилам, на следующий день. Не торжественный звон хрусталя и шипение настоящего (насколько его можно считать) шампанского… Ночь, вихри снега за окном, злое завывание ветра, ярко-алые яблоки с остро-пряным нерусским печеньем на столе, завистливое перешептывание сестренок… И он — смертельно уставший любимый человек, крепко спящий, у всех на глазах, на весьма продавленном (посмотрим правде в лицо) ещё папочкой диване в углу… Что ещё надо женщине для счастья? (честно признаюсь, что утром свой кусок счастья, положенного мужниной жене, я урвала, на том же самом диванчике, но это — отдельная история и широкому оглашению она не подлежит)

P. S. Хорошо, что буря бушевала до утра, а то диван совсем рассохся и скрипел, а мама спит чутко.

P. P. S. Ещё вопрос, спала ли она вообще. Но, завтрак прошел так, как будто она ничего не услышала.

P. P. P. S. Мама с папой, на этом диванчике, тоже нехило зажигали. Я помню! Вот…

Дожила! В смысле — настал конец света. Моего… Отец Моринелли научился стучать морзянкой и сам вышел на связь. С Новым годом, дорогие товарищи! У нас — рассвет 1 января. В Кронахе — ещё глубокая ночь. Прохождение радиоволн — отличное. Полчаса для дальней связи — отдай и не греши. Ох… И все-то ему надо знать. Говорит — не ему, люди интересуются. Наши листки с информационными сводками читают не все. Кто неграмотный, а кто — чисто из принципа. То ли дело, когда надежный поп, своими словами, внятно объяснит, зачем новоявленного императора понесло к чертям на кулички и что из его затеи добрым бюргерам следует ожидать? А кто это объяснит «надежному попу»? Я… Больше некому. Мне больше заняться нечем?! А надо…