Слияние Граней

Кто сказал, что история незыблема и неизменяема, и произошедшее является таковым навсегда?

Кто решает судьбу – высшие силы, боги или сам человек?

– Времени больше нет. Надеяться на ваше благоразумие, обманываться и тешить себя иллюзиями, что может быть вы когда-то возрастете до должного уровня сознания уже невозможно.

Скажи шеф что-либо другое, я бы понял или попытался понять, но такого не ожидал никто. Равен потерял смуглость, ставши блед аки конь бел, Сильф же, наблюдая за метаниями шефа сидел словно сраженный молнией.

– Верховным подписано? – указал пальцем наверх Гавриил – Намечалось же вроде по-другому.

– Открой глаза, Гарик. У них сейчас двадцать первый век, религиозная форма спасения устарела лет на тысячу или больше.

Тот побарабанил по столу пальцами, а потом потирая в задумчивости подбородок принялся отрешенно созерцать бездну пространств. То, куда мне, рядовому оперативнику сил отдела баланса, смотреть не хотелось.

– Значит резервный план - резюмировал он – а надеялись обойтись малой кровью.

В кабинете архистратига небесных сил повисло безмолвие, в котором я ничего не понимал, но которое давило на нервы.

– Чего не хочется, Гавриил?

– Слияния граней – мученически вздохнул архангел благовествования – очень не хочется, но видимо придется.

– И как все это понимать, господа гранды?
– отрываясь от рифленой пенной кружки икнул Ильин.

– А так и понимать – выколупывая из пакета фисташки, хмыкнул Равен – у руководства семь пятниц на неделе и каждая, пятница тринадцатого. Хочется, как лучше, а получается, как всегда. Прямо как у вас.

– Это как же? – критически оценивая вид затрапезной пивной полюбопытствовал собеседник.

– Прошло двадцать лет, мы молча сдали свои позиции, оставив право выбирать как строить общество и что?

– Что? – щелкнув зажигалкой раскуривая «Божью росу» Ильин.

– Пиво кислое, столики обшарпанные. Запустение одним словом, а как могло быть… эх, профукали вы свое будущее.

– К чему это?

– Не включай дурочку, без того на душе противно – бросая скачущим воробьям фисташки процедил Равен.

– Не вы ли ратовали за правящий миром капитал – поднял хмельные глаза Сильф – чего же теперь открещиваться?

– От того и противно. Выводить на бумаге в виде идей одно, а жить в этом, другое. Не жмись светлый, наливай.

Сильф достал из-под стола несколько бутылок темного пива и открыв зажигалкой водворил на стол, стараясь не смотреть по сторонам. Изнеженная чувством божественного начала в человеке нездешняя совесть не хотела мириться с реальностью мира и поражением в идеологической войне за людские умы и души. Как ни странно, но и Равену, вчерашнему ангелу-совратителю, такое положение было явно не по душе. Он хмуро осматривался по сторонам, кривясь от потёкшей размытой дождями рекламы придорожных бигбордов, стараясь не замечать тоскливое запустение провинциальной закусочной, и угнувшихся к пластиковым тарелкам засаленных водил-дальнобойщиков. Стас какое-то время цедил пиво, а потом не выдержал.

– Не пойму по какому поводу траур, что такого произошло? Где оптимизм о спасении судеб заблудшего человечества?

– А надо ли его спасать? – не поворачиваясь бросил Равен – спасаем, спасаем, а толку никакого.

– Я правильно расслышал? – поперхнувшись пивом отставил бутылку в сторону Стас.

– Яснее некуда – собравшись с силами будто перед прыжком в воду выдохнул Сильф – ты все правильно понял. Многие в иерархии начали задавать неудобные вопросы. В особенности о вас. Спасаем и никак не спасем. Видно что-то делаем не так.

– Или не делаем – припечатал Равен – но сверху виднее. Там один миг тысяча лет и все гладко, без сучка задоринки. За исключением того, что люди продолжают гибнуть и умирать. С одной стороны, подумаешь: туда миллион, сюда миллион, мировые войны забрали не одну сотню миллионов.

– Так мы сами их ведем. Естественно, нижние подначивают греховные страсти, но сами ничего не делают.

– Мы тоже ничего не делаем – выдавил Сильф – знаешь каких сил стоит смотреть с небес на человеческую копошню, умилятся и радеть о духовном развитии ничего не делая и не вмешиваясь?