– Да. Как я и ожидал.

Вино принесли в тяжелом стеклянном графине. С двумя бокалами и пакетиком арахиса. Я расписался за заказ, словно человек, умудренный жизненным опытом, и дал официанту доллар на чай, потому что не хотел портить момент, выискивая мелочь по карманам. Я поставил поднос на столик рядом с Джейд.

– Налить? – спросил я.

– Какое темное вино. Кажется черным.

– Нет. Это все из-за освещения. – Я налил вина в ее бокал и поднес к свету. Оно сделалось ярко-красным. – Видишь?

Джейд кивнула и забрала у меня бокал. Я подумал, не коснутся ли случайно ее пальцы моих, но нет, не коснулись. Я был разочарован, обижен в своих чувствах, однако знал, что нам лучше воздерживаться от разных жеманных жестов. Ведь разве флирт не лучший способ подчеркнуть, что мы чужие друг другу?

Я налил вина себе и встал перед Джейд. Мне хотелось произнести тост, но я знал, что не стану этого делать. Я вернулся к кровати.

– Я пытался тебя найти.

– Знаю.

– Твои родные защищали тебя от меня. Я узнавал у Кита и твоей матери, где тебя найти, но они решительно отказывались отвечать. Я послал письмо Сэмми, чтобы он передал его тебе.

– Знаю, Дэвид, знаю. Я знаю.

– Так он передал?

Джейд кивнула.

Я немного подождал, а затем тоже кивнул:

– Ты не ответила.

– Нечего было отвечать. Там были не твои слова, разве ты не помнишь? Ты прислал мне чье-то чужое письмо. Чарльза Диккенса.

– Это было все, что я мог сказать, – ответил я. – Не знаю почему. Я боялся говорить своими словами. Мне требовалось, чтобы за меня сказал кто-то другой.

– Я запомнила тебя не таким.

– Все, что мне требовалось, – одно слово от тебя, и я прислал бы тебе сотню писем. Я писал их, но не отправлял. Не знал, куда их послать, не знал, хочешь ли ты их получать.

Джейд отпила вина, а потом провела языком по верхним зубам, счищая налет. Каждый жест все сильнее убеждал меня в ее реальности, каждое движение придавало уверенности, что мы никогда не сможем расстаться.

– Я хочу о многом спросить тебя, – сказала она. – И многое рассказать тебе. Это так странно. Я только что побывала на похоронах отца, а хочу спросить, как ты жил все это время. Ничего не могу с собой поделать. Это кажется совершенно бессмысленным.

– Как я жил? – переспросил я. – Это ты можешь спросить. В смысле, я могу тебе рассказать. Это не очень трудно, потому что я точно такой, каким ты меня помнишь.

– Откуда ты знаешь, каким я тебя помню?

– Ну хорошо. Я не это имел в виду. Я хотел сказать, я ни капли не изменился с нашей последней встречи.

Джейд отвернулась и потерла пальцы друг о друга нервным жестом человека, привыкшего тянуться за сигаретой, но бросившего курить. Я мысленно увидел ее такой, какой она сама представляла себя в этот момент: закуривает сигарету, затягивается, ненадолго задерживает дым в легких, а потом сладострастно выдыхает.

– В последний раз, когда мы виделись, – начала она, – мы были в Чикаго, ты оказался у нас в доме после того, как сам его поджег. Значит, такой ты и теперь?

– Да, – без колебаний ответил я.

Она тут же поглядела на наручные часы:

– Пора идти. У меня двенадцать минут на то, чтобы пройти восемь кварталов. И мне повезет, если я успею.

Я уже составил собственный план действий. Я предложу проводить ее до автовокзала. Я понятия не имел, где он в Нью-Йорке, но если все как в других городах, вероятно, не в самом благополучном районе. Я буду настаивать. Она согласится. А потом я сумею задержать ее и заставлю опоздать на автобус. Но вместо этого я подался к ней:

– Нет. Не уходи. Пропусти автобус. Останься. Останься со мной. Мы так долго не говорили, и я не знаю, когда еще смогу увидеть тебя.

Она поднялась, и ее копия, заключенная внутри меня, в точности повторила это движение, вытеснив всю кровь из груди и отправив ее бурным потоком в пять самых удаленных точек моего тела. Я забыл, что держу бокал, и он выпал у меня из рук, приземлился на ножку, но затем опрокинулся.

Джейд наблюдала, как горчичного цвета ковер впитывает вино. Она кивала, как иногда кивают, вторя собственным мыслям или же пытаясь робко согласиться.

– Пожалуйста, – попросил я, стараясь навязать свою волю утекающим мгновениям, как ребенок, который приказывает камешкам упасть как можно дальше в море.

Она судорожно вздохнула, а потом сглотнула комок в горле. Она казалась такой усталой и испуганной. На лбу у нее билась жилка, уши до сих пор странно краснели.

– Ладно, – сказала Джейд, старательно выговаривая слова, словно на учебной записи для курса английского языка. – Я, наверное, позвоню на автовокзал и узнаю, когда следующий автобус.