— Не торопись, — опять одернул его Шилов. — Куракина мы не упустим!

Тот появился на пороге офиса уже через несколько минут — ждать долго нам не пришлось. Он медленно приближался к своей машине, не выпуская из рук портфель. Теперь он нес его, плотно прижав к груди, будто там лежали не бумаги, а деньги. Конечно, теперь же в его руках заветный договор!

Когда Куракин уже достал ключи от машины и хотел было открыть дверь, Шилов неожиданно возник позади него. Николай Федорович, видимо, почуял неладное. Подняв глаза, он увидел перед собой Валеру. Я же наблюдала за всем происходящим из салона автомобиля. Испуга в лице Николая Федоровича я не заметила, но он случайно выронил из рук портфель. Значит, все-таки испугался, хотя лицо его оставалось невозмутимым. Я еще раз позавидовала его актерским способностям.

— Молодые люди, я же вам сказал, что мне некогда… — не изменил ему спокойный тон, но Шилов оборвал его, схватив сзади за руки.

Валера же ловко поднял с земли портфель, но не спешил его отдавать Куракину. До нашей «Волги» было всего несколько шагов. Шилов схватил Куракина в охапку и буквально затащил к нам в салон.

— Что такое? Что вы себе позволяете? — вырвалось у Николая Федоровича, но Костик зажал ему рот.

Затолкав Куракина на заднее сиденье, Шилов сел за руль, Гурьев же занял место рядом с владельцем «Небоскреба», который не мог не поразиться такому техничному нападению. Он растерялся, не зная, что делать — молчать или же кричать как можно громче? Николай Федорович держался спокойно и не проронил ни слова, даже когда Шилов выехал со стоянки. Машина Куракина осталась в одиночестве стоять у дверей офиса Валерия Яковлевича.

— Не дергайся — будет хуже! — прикрикнул Гурьев.

Николай Федорович последовал этому совету и только озирался по сторонам, силясь понять, чего вообще от него хотят. Неужели можно так умело скрывать свои эмоции? И только когда мы проехали центр города и, не сбавляя скорости, поехали в направлении аэропорта, Куракин беспокойно заерзал на своем месте.

— Ребята, у вас с головой все в порядке? — прошептал он, сглатывая слюну. — Куда это вы меня везете?

— Заткнись, — грубо ответил ему Гурьев и передал мне портфель.

Я положила его себе на колени и нетерпеливо открыла замки. Это было совсем не трудно, так как они были не кодовыми, а совсем обыкновенными, как на старых чемоданах. Увидев, что я собираюсь просматривать содержимое, Куракин все-таки занервничал, предупредил:

— Девушка, там очень важные бумаги! Вы не имеете права их смотреть. Это моя документация!

— Не переживайте, Николай Федорович, все будет в целости и сохранности, — успокоила я Куракина.

В портфеле и в самом деле оказались только бумаги, если не считать канцелярских принадлежностей, которые были рассованы по внутренним его карманам. Я просмотрела их все, а затем взяла в руки небольшую стопку бумаг. Взглянув на первую папку, я увидела, что это договора по продаже квартир. Документы были аккуратно скреплены, поэтому не рассыпались в моих руках. Я просмотрела все остальные бумаги: договора об аренде помещения на пересечении улиц Советской и Чапаева там не было, как я и предполагала. Неужели Валерий Яковлевич отказал Куракину?

— Девушка, вы ответите за это, — предупредил меня Николай Федорович. — Я об всем сообщу в милицию.

— Хорошо, сообщите, но нам тоже есть что рассказать сотрудникам правоохранительных органов, — спокойно сказал Валерий.

Эта фраза насторожила Куракина, и он с опасением посмотрел на Гурьева.

Шилов наконец остановил машину в одном из безлюдных закоулков, где на нас никто не мог обратить внимания.

— Николай Федорович, отпираться бесполезно, — начала я, повернувшись к Куракину. — Мы уже убедились в ваших актерских данных, однако это вам не помогло. И не надо принимать вид несчастной овечки.

— Я в самом деле абсолютно ничего не понимаю, — попытался убедить меня Куракин, но Валерий только шикнул на него, и Николай Федорович замолчал.

— Мы все знаем о ваших планах, — продолжала я.

— О вашей преступной деятельности тоже, — добавил Гурьев.

— Зато сам я об этом ничего не знаю, — подал голос Николай Федорович.

— Конечно, гораздо проще все отрицать, — ухмыльнулся Валерий. — Но с нами этот номер не пройдет. Вы знакомы с Екатериной Николаевной Золотовой?

— С кем? — переспросил Куракин. — Что-то не припоминаю… А-а-а! Вот вы о ком! — неожиданно осенило его, и он уверенно ответил: — Знаком, но не столь близко, как вы, наверное, думаете.

— Ваша фирма снимала помещение на пересечении Советской и Чапаева? — продолжил Валерка.

— Да, несколько лет в этом здании располагался наш офис, — согласился с ним Николай Федорович. — А потом это помещение арендовала Екатерина Николаевна. Тогда-то мы с ней и познакомились.

— Не только познакомились, но и поскандалили, — заметила я. — Не старайтесь делать вид, что вам совершенно ничего не известно. Вы даже угрожали Золотовой.

— А-а-а, вот вы куда клоните, — догадался Николай Федорович. — А я все никак в толк не возьму, что вам от меня надо. Вы что, и в самом деле считаете, что мои разговоры с Золотовой можно считать угрозой?

Куракин усмехнулся, исподлобья посмотрел на меня, я же растерялась: ну как еще можно назвать его приставания?

— История с этим злополучным помещением на самом деле получилась не очень приятная, — сказал, неловко улыбаясь, Николай Федорович. — Мы претендовали на этот офис вдвоем. Мне не было никакого резона выезжать с выгодного места в центре города, но после пожара, о котором вы тоже, наверное, знаете, — Николай Федорович дождался моего кивка, — восстанавливать офис было бессмысленно.