— Тебя что-то удивляет? — невозмутимо спросил кикимор, подавая ладонь, в которую я машинально вложила свою руку, и провожая к столу. Там мне галантно выдвинули стул и даже подали салфетку. Я догадливо расстелила ее на коленях. Это же действие позволило кикимору оценить легкую дрожь моих пальцев. Внезапно уха коснулось теплое дыхание, а потом почти неслышный шепот:

— Хватит трястись, Юля…

После такого я затряслась еще больше. Но потом… потом на смену страху пришли злость и какое-то подобие темного азарта.

— А что тебя не устраивает? — осведомилась я, складывая не дрогнувшие руки на коленях и глядя прямо перед собой, даже не пытаясь скосить глаза на стоящего совсем рядом кикимора. Возмутительно человекоподобного кикимора. И возмутительно близко — его дыхание все еще касалось моей кожи. Интересно, на что рассчитан этот ход? — Ведь все идет, как было задумано. Разве не так, Феликс?

— А ты разговорчива. — Судя по голосу, господин управляющий улыбался. — До глупости разговорчива, Юлия.

Он отстранился, обошел стол и опустился напротив меня. Потянулся к бутыли с вином, быстро вскрыл и наполнил бокалы.

— Девочка, — из-под черных ресниц сверкнул голубой взгляд, — ты знаешь, что о своих выводах и догадках распространяться — не самое умное решение? Тем более если ты поняла какую-то часть плана того, кого ты боишься. — Последовала пауза, во время которой Ла-Шавоир рассматривал меня сквозь стекло бокала. Или не меня, а игру света в странном, тягучем янтарном напитке? Но тут я встретилась с ним взглядом, он усмехнулся и почти неслышно закончил: — Боишься очень сильно, маленькая риале. Неужели первый шок и связанная с ним немереная наглость прошли?

Ах ты, сволочь голубоглазая! Чтобы не наговорить глупостей, я как можно более очаровательно улыбнулась и потянулась к своему бокалу. За ним так удобно спрятаться… или выгадать себе паузу в несколько секунд.

Что мы имеем? А имеем мы планомерное расшатывание нервов некой переселенки. Осталось понять, с какой целью этому… психологу такое нужно!

Психолог, кстати, он гораздо лучший, чем я.

— Феликс, — тихо начала я, следя не то что за каждым словом — за каждой интонацией. — Мне очень не нравится болтаться между небом и землей на хлипкой ниточке, когда ты так неаккуратно играешь с ножницами совсем рядом с ней. Не хочешь хоть немного открыть карты?

— Не понимаю, о чем ты? — не моргнув глазом, соврал бессовестный интриган и, сняв крышку со своего блюда, начал с неподдельным интересом изучать содержимое тарелки.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать примеру увертливого Болотного лорда.

Там, как ни странно, оказалось куриная грудка, запеченная с грибами. Но, надо сказать, эта тривиальность меня не на шутку обрадовала.

— Надеюсь, что все приготовили правильно, — раздался негромкий голос мужчины. Подняв глаза, я увидела, как он с неподдельным любопытством трогает вилкой гриб.

— Спасибо…

— Все для тебя, — со смешком ответил на мой благодарный взгляд Ла-Шавоир, потянулся к кусочку хлеба и продолжил: — Я вообще очень много для тебя делаю, а ты не ценишь, бессовестная.

— Еще говорил бы, с какой целью ты так трогательно заботлив, — вздохнула я, беря в руки нож и отрезая первый маленький кусок мяса.

— Меньше знаешь — крепче спишь, — процитировал общеизвестную истину болотник и, улыбнувшись, откинул упавшую ему на глаза темную волнистую прядь.

Я благоразумно съела курочку и промолчала.

Феликс ел с аппетитом, да еще и насмешливые взоры кидать умудрялся. Возможно, именно из-за них у меня кусок в горле застревал. Пить хотелось, но налегать на вино я не решилась. Я вообще ни глотка не сделала, только показательно поднесла бокал к губам при первом тосте.

Наконец у нас забрали тарелки, я проводила тоскливым взглядом почти нетронутую свою, так как кушать хотелось, но не в компании этого сомнительного типа.

— Юля-а-а, — снова протянул Ла-Шавоир, с прищуром глядя на меня, потом встал, решительно стянул со стола принесенный слугами поднос с чайником, чашками и кивнул мне на вазочку со сладостями: — Бери и пошли.

— Куда? — ошеломленно спросила, все же подчиняясь.

Он не ответил, только в очередной раз загадочно улыбнулся и, развернувшись, вышел из комнаты в какую-то боковую дверь. Как я ни была недовольна, но любопытство оказалось сильнее.

Там оказался выход на террасу. Кикимор поместил поднос на широком парапете, решительно забрал у меня конфеты, поставил туда же. Потом я даже опомниться не успела, как он стремительно шагнул так близко ко мне, что светлые лукавые глаза оказались совсем рядом. В следующий миг я почувствовала, как на талию решительно скользнули его ладони.