Не успел участковый на секунду отвлечься, принимая свободной рукой верёвку, как ему в запястье впились острые зубы ротвейлера.

— A-a-a! — Заорав от боли, полицейский моментально выронил пистолет из руки, пойманной мощной собачей пастью, словно в охотничий капкан.

Как только выпавший пистолет загромыхал по бетонному полу, пёс отпустил руку полицейского и, подхватив в зубы добытое оружие, побежал с ним на третий этаж здания.

— Пистолет! Отберите у него макарыч! — забыв про прокушенное запястье и боль, взревел полицейский, понимая, какими неприятностями по службе ему грозит утеря оружия, даже в такой нестандартной ситуации.

Однако все были настолько шокированы произошедшим, что даже не сдвинулись с места, словно боялись, что пёс мог наверху их встретить огнём из трофейного пистолета. Придя в себя и не видя на пути собаки, группа стала осторожно подниматься к двери пенсионерки, чтобы, наконец, приступить к исполнению судебного решения…

…Юродивый в образе пса забежал в одну из покинутых квартир и бросил пистолет в кучу сваленного хлама. Очистки от овощей и фруктов, объедки, пакеты, бумага, куски тряпок — всем этим в огромных количествах было завалено помещение, в котором ещё недавно обитали бомжи. Предварительно пёс раскопал передними лапами в мусоре ямку, а затем тщательно зарыл, подтащив зубами кусок старой шинели и накрыв им для верности кучу сверху. Теперь если и найдут, то нескоро. До острого собачьего слуха донеслись шаги с лестницы, и пёс в несколько прыжков вернулся обратно. Просунув морду меж ограждения перил, он увидел осторожно поднимающихся людей.

— Вот она, морда, глядите, следит за нами сверху! — Кто-то из группы заметил торчащую морду ротвейлера.

— Пёсик, верни что взял, получишь косточку, — взмолился полицейский, рука которого была перевязана носовым платком.

Юродивому стало смешно. Полицейский, приставы, частная охрана, а остановились, испугавшись какой-то собаки. Пусть не по-собачьи умной. Вот она, власть! Дерёт в три шкуры, особенно если все сносить молча, а стоит оскалить зубы, так сразу теряет контроль над ситуацией.

— Смотрите, он же смеётся! — прочитал на морде пса отношение к происходящему кинолог.

— Это не собака, — перекрестился один из пожилых охранников. — Это демон. Бабка — колдунья, наверное. Вот и вызвала кого-то оттуда… Разве какая собака сможет хитростью пистолет отнять?

Уверенный в своей правоте, он стал спускаться вниз.

— Ты куда? — опешил участковый.

— Я пойду пока перекурю внизу, крикните, когда вещи нужно выносить будет, — прикрыл свой откровенный страх глупой отговоркой мужчина.

— И я, и я, — двинулись за ним следом его товарищи по работе в частном охранном предприятии.

— Пойдём вызовем службу по бездомным собакам, — глядя на улыбающегося пса, неуверенно проронил старший судебный пристав.

— А если он и правда собака Президента? — возразил второй пристав, сделав очередной шаг вперёд и поставив ногу на лестничную площадку. — Да потом, он вроде успокоился.

В тот же миг ротвейлер, заливаясь угрожающим лаем, кубарем скатился со своей наблюдательной точки, явно намереваясь оторвать от работника суда приличный кусок. Мужчины, не дожидаясь укусов, в страхе сбежали вниз, выбив дверь и свалив при этом прислонившегося к ней одного из куривших охранников. Пёс гнал их до самого выхода. Спасла их вовремя захлопнувшая дверь, иначе бежать пришлось бы и дальше, опозорившись перед высоким начальством, ожидающим выселения и сноса здания. Сразу же после выхода из здания участковый доложил дежурному полицейского участка об утрате оружия и запросил помощи.

— Ты, Семёныч, если нализался с утра и где-то табельное оружие просрал, то хотя бы найди смелость и признайся, — не поверил ему дежурный, зная про его слабость к спиртному. — А то несёшь полный бред. По твоему рапорту, так я должен наряд автоматчиков против какой-то шавки направлять.

— Да не собака это, оборотень, — прокричал в телефон участковый, но дежурный уже дал отбой.

Журналистка «Молодёжной правды» Алёна Рощина, получившая задание от редакции выехать на очередное принудительное выселение и написать сюжет в блок социальных новостей, и представить не могла, насколько интересным обернётся этот её дежурный выезд.

— Привет, коллега! — окликнул её уже на месте тележурналист с Первого канала, с которым её познакомили на закрытой пресс-конференции, когда она ещё только проходила практику в газете.

На эту пресс-конференцию для ведущих столичных изданий и телеканалов она попала случайно, и для неё, студентки-практикантки с журналистского факультета МГУ участие в таком мероприятии можно было считать пропуском в профессию. Немудрено, что этот журналист по имени… кажется, Сергей сразу выделил её молодое и красивое лицо и предпринял массированное ухаживание. Он был уже после фуршета, поэтому весел, чуть-чуть нагловат, в меру настойчив, и поначалу Алёне было интересно слушать его колкие и меткие ремарки в отношении происходящего, но потом он становился всё навязчивее и пьянее. Стал нашептывать ей на ухо пошлости, намекая, что мог бы трудоустроить на телевидении — при её ответной к нему благодарности. Девушка тактично отказывалась, стараясь избежать скандала, но он принимал это за кокетство и, делая перерывы для посещения стола с алкоголем, продолжал прилипать с непристойными намеками. Когда же он напрямую предложил ей поехать в гостиницу, то девушка расхохоталась, вспомнив персонажа Ильфа и Петрова, и заявила, что в номера с ним не поедет. То ли смех подействовал, то ли сравнение с Кисой Воробьяниновым, а может, сказалась сильная степень опьянения, но Сергей наконец от неё отстал, заснув на скамейке в гардеробной… Теперь её знакомый, пересекаясь с ней по работе и, видимо, стремясь загладить негативное впечатление о себе, считал своим долгом помогать молодому специалисту, давая профессиональные советы и рекомендации.

— Алёна, давай быстрее включайся, — попытался ошарашить её добытой эксклюзивной информацией тележурналист. — Тут работяги говорят, что Президент России лично запретил выселять старушку в отношении которой есть судебное решение.

— Так он же в Германии, — вспомнила утренние новости удивлённая девушка.

— В том-то и вся фишка, — гоготнул коллега. — Президент якобы появился здесь инкогнито и беседовал с префектом Центрального округа, а потом зашёл в дом к выселяемой старушке. Вот только сам префект наотрез отказывается что-либо комментировать.