– Вот сами и увидите. Но, по правде говоря, я слышал, что россияне предлагали свой полигон, но наши гордые вояки отказались, и теперь всех свозят к пэвэошникам. Говорю же – долбодятлы.

– Ну а нам что делать сегодня?

– Что-что? Вещи паковать да людей по дороге спасать. Те, у кого есть возможность на колесах уехать из города, – пусть линяют, остальных же свозить на базу. Скоро должны подойти грузовики и автобусы.

Сергей Сергеевич еще дал пару-тройку указаний и всех выгнал вон из кабинета.

Виктор первым делом заскочил к жене, сказал ей собирать вещи. Та непонимающе уставилась на мужа, но вопросов лишних задавать не стала.

– А куда мы теперь? – встревоженно распахнула карие глаза Алена.

– В лагерь беженцев. Здесь опасно оставаться – слишком много зомби в районе. И с каждым часом все больше. Не говоря уже про бродячих собак.

– Хорошо, – покорно кивнула Алена.

И куда только девалась бойкая и упрямая жена? После роддома ее как подменили – вопросов лишних не задавала, скандалы не закатывала, не упрямилась и не спорила. Вот уж и впрямь – нет худа без добра.

– Собирай абсолютно все. Вплоть до плошек-поварешек. Там, скорее всего, придется жить в палаточном лагере. Удобств минимум. Так что сама понимаешь.

– В палаточном лагере? – переспросила одна из присутствующих женщин.

Виктор говорил негромко, но и не шепотом. Так что тот факт, что его слова услышали посторонние, капитана абсолютно не смутил.

– Ну да. А вы что думали? Вас в отель «Хилтон» поселят? В лучшем случае – в казарме. Хотя там такие казармы – хуже бараков…

– Дык на улице снег лежит! – возмутилась вторая тетка, которая как раз натягивала на шестилетнего лопоухого пацана свитер. – Как же в палатке на снегу жить?

– Буржуйки установим. Милые дамы, вы, наверное, еще не уяснили, что городу настал кирдык. Человечество в буквальном смысле на грани вымирания. Нас спасло только то, что до нас эта зараза добралась на сутки позже. Ну и малочисленность населения не стоит сбрасывать со счетов. Так что меньше разговоров – больше дела. Чем больше скарба мы отсюда вывезем, тем удобнее будет там.

Тетки стояли, пораженные словами Виктора. В их глазах читались недоверие и надежда, что вот-вот все прекратится и они смогут вернуться к своей привычной жизни. Только вот Никитин понял, что возврата не будет. Слишком много времени упущено и жизней потеряно. И самое страшное, что былые ошибки нынешнее руководство ничему не учили – судя по последним новостям и сводкам.

С улицы опять послышалась стрельба – уже третий раз за сегодняшнее утро. Опять мертвяки собрались у ворот. И каждый раз их становилось все больше и больше. Среди упырей встречались и молодые, и пожилые, и даже дети… Эти вообще были хуже всего – мелкие, могли спрятаться под машиной и в самый ненужный момент цапнуть за ногу. Было дело – спас только берц, который хрен прокусишь. А вот взял бы тот малец на пару сантиметров выше – и еще неизвестно, как бы все обернулось. Привычные статуи разбавляли более подвижные мертвяки – те передвигались с присущей живому человеку плавностью, хотя окончательно избавиться от дерганости удалось немногим. Почему так происходило, Виктор не знал, но заметил одну особенность, на которую обратил внимание и Вэ Вэ. Те, которые оказались более быстрыми, были больше перемазаны кровью – будто уже сожрали кого-то. Ну или как следует покусали.

После каждого патрулирования мужики делились наблюдениями, пытаясь общими усилиями найти слабые места нового противника.

А утром сегодня случился вообще непонятный инцидент. Парни, Иван Сидорчук и Коля Кузин, на патрулировании попали в передрягу. В одном из дворов увидели машину, которая фигурировала в сводках по угонам, а возле нее приметили и двух примечательных граждан, которых тут же узнали. Ведь что-что, а зрительная память у парней была развита отлично. Да и рожи этих двоих в свое время примелькались в сводках.

– Гляди, Колян, – кивнул прапорщик Сидорчук в сторону двух мужиков, что-то запихивающих в багажник здоровенной новенькой «хонды». – Чет рожи эти мне знакомы. Это не они ли по грабежу проходили в том году?

– Похожи. И машинку эту я по делу об угоне помню. Вон как раз наклейка на заднем стекле, – Коля ткнул пальцем в видневшийся на фоне темного заднего стекла светлый прямоугольник наклейки, столь модной среди автомобилистов – андреевский флаг с надписью «Порт приписки – Севастополь». – Неделю назад приходила женщина – у нее муж пропал, вместе с авто, на котором уехал. Тетку тогда еле успокоили – она там такую истерику дежурному закатила из-за того, что он не хотел заяву принимать. А дежурный и не мог принять – еще трое суток после пропажи не прошло. Но когда муж ейный и через положенное время не вернулся, тут уж дело такое – приняли. А потом все это завертелось-закружилось. И вот тебе на, попались, голубчики.

– И че делать будем? Арестовывать? – спросил Иван, заворачивая к приметной белойу «хонде».

– Ну а ты что предлагаешь? Валить их без суда и следствия? Шефу доставим, а уж он пусть решает, – предложил младший лейтенант, который пока еще не мог вот так взять и выстрелить в живого человека, пусть он будет хоть трижды преступником. Все-таки преподаватели в школе милиции, да и просто более опытные товарищи вдалбливали постулаты о том, что за одного жмура придется столько бумаги измарать, сколько на три тома «Войны и мира» хватило бы.