Итак, я заметила, сколько грязи арендаторы натащили в дом после недавнего дождя, и решила, что должна дополнительно пропылесосить здесь после обычной уборки, которую делала поздно в субботу.

Отцепив от пояса рабочие ключи, я быстро пошла вверх по лестнице, но дверь Дидры оказалась заперта. Она все еще была дома, снова опоздала на работу. Я сунула ключ в карман и постучала. С другой стороны двери раздался шаркающий звук шагов, потом Дидра обменялась с кем-то резкими репликами — слов я не разобрала.

Я насторожилась. Не потому, что Дидра оказалась не одна. В этом не было ничего удивительного. Она верила в то, что отдаваться кому попало — весело. Но шарканье, резкие слова — такого тут обычно не бывало.

Когда Дидра рывком распахнула дверь и шагнула назад, я увидела, что посетитель — ее отчим, Джеррелл Кнопп. Он женился на состоятельной вдове Лэйси Дин и, что называется, поднялся. Кнопп был привлекательным — стройным, седовласым, с яркими голубыми глазами — и обращался с женой вежливо и ласково, если те немногие случаи, когда я наблюдала их общение, являлись нормой. Но в характере Джеррелла имелись злые черточки, и сейчас Дидра приняла на себя удар. На ее руке виднелся ярко-красный отпечаток, как будто отчим держал ее мертвой хваткой. Он был не слишком доволен, когда Дидра меня впустила.

Просто замечательно.

— Шеф полиции рядом, за стенкой, — солгала я, зная, что Клод наверняка уже на работе. — Он может в мгновение ока оказаться здесь.

Я перевела глаза с красного отпечатка на Джеррелла, решила, что не уклонилась бы от стычки с ним, если бы не было другого выхода, но не предвкушала ее.

— У нас семейный разговор, Лили Бард. А ты не лезь не в свое дело, — очень твердо произнес Кнопп.

Я подумала, что из-за одного этого хотела бы его ударить.

— Это квартира Дидры. Думаю, она имеет право голоса относительно того, кто уходит, а кто остается.

Я всегда надеялась, что Дин продемонстрирует кое-какую силу характера или хотя бы относительно здравый смысл, и всякий раз разочаровывалась. Это утро не было исключением.

— Тебе лучше начать со спальни, — тихо сказала Дидра, на лице которой виднелись слезы. — Со мной все будет в порядке, Лили.

Я бросила на ее отчима предупреждающий взгляд и понесла свою коробку с моющими принадлежностями в спальню Дидры.

Отсюда открывался гнетущий вид на парковку, за которой высилась железнодорожная насыпь. Из-за насыпи виднелась часть магазина пиломатериалов и скобяных товаров Уинтропа, расположенного по другую сторону железной дороги. Самой интересной деталью вида из окна этим утром был красивый красный «таурус» Дидры на парковке, на полдороге к своему месту. Кто-то взял баллончик с белой краской и аккуратно вывел «Она трахает ниггеров» на капоте машины.

Я почувствовала себя старой и больной.

Дидра, очевидно, выехала со своего места на парковке, прежде чем заметила надпись. Потом, как я предполагаю, она побежала в дом, чтобы позвонить маме, вместо которой приехал отчим.

Меня накрыла волна ярости и страха. Я злилась в основном на подонков, которые испоганили машину Дидры и, скорее всего, ее жизнь. Пройдет немного времени, и эту историю будет обсуждать весь город. Как и в случае с дурной репутацией Дин, слухи будут безудержными, не ограниченными никаким благоразумием.

А еще — к моей чести, куда меньше — я сердилась на саму Дидру. Она время от времени спала с Маркусом Джефферсоном, который тоже жил в этом многоквартирном доме, через коридор от Клода. Дин сказала мне, что занималась этим не по благородной причине вроде любви и даже не по какому-то эксцентричному поводу вроде дружбы наций. Она трахалась с ним просто веселья ради.

Ты не можешь вести себя так в Шекспире, если не готов платить по счетам. И вот Дидра получила счет.

Пару раз с многозначительным видом я пересекла гостиную, пока Джеррелл и Дидра продолжали свою стычку. Я не могла назвать это диалогом, поскольку то, что говорил один, никак не влияло на то, что отвечал другой. Джеррелл бранил Дидру на чем свет стоит за то, что она втоптала себя и свою мать в грязь, осквернила собственную честь, сделала их всех мишенью для слухов и подвергла опасности.

— Ты знаешь, что случилось с тем черным парнем меньше двух месяцев назад? — хрипло спросил Джеррелл. — Хочешь, чтобы что-нибудь в том же духе произошло с тобой? Или с человеком, с которым ты ложишься в постель?

Когда Джеррелл это сказал, я полировала зеркало Дидры над туалетным столиком с девятью ящиками и увидела свое отражение. Меня словно тошнило. Джеррелл имел в виду Дарнелла Гласса, забитого до смерти одним или несколькими неизвестными типами. Я была знакома с ним.

— Но, Джеррелл, я этого не делала! — упорно отпиралась Дидра. — Я не знаю, почему в голову кому-то пришла такая идея!

— Девочка, все, кроме твоей матери, знают, что ты всего лишь шлюха, которая не берет денег, — жестоко сказал Джеррелл. — Лэйси покончит с собой, если узнает, что к тебе прикасались черные руки.

Я скорчила рожу в зеркале, вытирая верх туалетного шкафчика, потом уронила пару сережек в коробочку, где Дидра держала их.

— Я этого не делала! — простонала Дин.

Она во многих отношениях вела себя по-детски, верила: если ты что-то отрицаешь достаточно часто, то этого и вправду не произошло.