– Я хочу ознакомиться с достопримечательностями города, – твердо объявила Тэсс. Она заметила, как заиграли желваки на его скулах, – это был своего рода барометр, безошибочно показывающий степень его раздражения.

– Какими именно? – поинтересовался он. Белая рубашка под его скрещенными руками натянулась на отлично развитых мускулах.

Стараясь не поддаваться мужской привлекательности, Тэсс с трудом сглотнула комок. Она еще не остыла от памятного поцелуя.

– Точно не знаю, да и вам что за дело? – ответила Тэсс вызывающе. – В Сарасоте много интересного: архитектура, парки, выставки, театр, да просто сами горожане.

Хед наклонил голову в знак согласия, но взгляд его светло-карих глаз был по-прежнему суров.

– Согласен. Однако заядлую любительницу вечеринок трудно представить замершей перед полотнами старых мастеров в картинной галерее. Я как-то не могу себе представить вас и на драматичном футбольном матче, заставляющем переживать, неистовствовать, ликовать.

Кофейник чуть не выпал у Тэсс из рук.

– Позвольте! Вы не имеете права судить обо мне на основании весьма сомнительных шпионских наблюдений, которые можно толковать по-разному, – отважно парировала она. – У каждой медали есть две стороны. Эта расхожая истина вам, надеюсь, известна?

Глаза Хедли холодно смотрели на собеседницу.

– Вы забыли о самом неопровержимом доказательстве вашего легкомыслия и распущенности – о том, как вы вешались мне на шею во время приема.

Тэсс негодующе вздернула подбородок.

– Я вешалась?! Какая наглая ложь! Это вы вели себя непристойно. А ваш театральный поцелуй был омерзителен!

На мужественном лице Гранта промелькнула самодовольная усмешка, от которой у Тэсс возникло горячее желание опять влепить ему пощечину. Нет, больше она не унизится до рукоприкладства. Тэсс поклялась, что не потеряет самообладания, как бы Хедли ее ни провоцировал, хотя он продолжал свои эксперименты без малейших угрызений совести.

– Да вы почти не сопротивлялись, и вам совсем не было противно, – возразил он. – Каждое мгновение, пока длился поцелуй, было для вас истинным наслаждением. Я это почувствовал. Да вы всю жизнь мечтали о таком поцелуе!

Черт его побери! Он сказал чистую правду, подумала пристыженная Тэсс, но вслух-то этого не признаешь.

– Как, должно быть, трудно всегда считать себя правым, – язвительно ввернула она. – Но на этот раз вы глубоко заблуждаетесь. К тому же переоцениваете свои возможности, относящиеся к моему отъезду. Как вы верно заметили, я сняла квартиру на месяц и намерена задержаться в Сарасоте, одобряете вы мой поступок или нет.

– Вы убеждены, что одного месяца хватит, чтобы заманить в сети золотую рыбку?

Скорее всего, он имел в виду Дэна.

– Для меня это заслуженный отпуск, возможность сменить обстановку. Вы же мое появление в Сарасоте расцениваете как желание поохотиться на мужчин. Не ожидала, что ученые могут так примитивно мыслить!

– А вы об охоте и не помышляли, невинный агнец?

Видно, Грант горел желанием унизить ее как можно сильнее.

– Да бога ради, думайте что хотите. Меня не задевают ваши оскорбления. Слишком много чести, сэр!

К удивлению Тэсс, он направился к двери.

– Забудьте о кофе, я не останусь.

Неужели, несмотря на все их, мягко говоря, пререкания, ей удалось убедить его в своей искренности и отсутствии коварных замыслов? Он внезапно стал неестественно уступчив, но Тэсс не хотелось искушать судьбу и верить в чудесные превращения. Сейчас ей важно одно: чтобы он ушел.

– Как хотите, – сказала она с безразличием. – Спасибо, что подвезли.

– Пожалуйста. – В его голосе неожиданно прозвучала грусть. – Я непременно свяжусь с вами.

– Не стоит бес…

Но он исчез так быстро, что она не успела договорить. Наступившая вдруг в комнате тишина оглушила Тэсс. Она тревожно поглядывала на дверь, в полной уверенности, что Хедли вернется. Он сдался слишком легко, но пообещал, что обязательно свяжется с ней.

Кофе был готов; Тэсс налила себе чашку и вышла на балкон, откуда было видно, как рыбаки ловят на спиннинг рыбу.

Тэсс вовсе не смотрела, как Хедли уезжает, вовсе нет, уверяла она себя. Несмотря на его обещание объявиться, Тэсс не испытывала желания встретиться с ним опять. В ней говорили обида и уязвленное самолюбие. Как он смел подумать, что она ловит богатого муженька, не испытывая ничего, кроме корысти?!

Верит Хедли или нет, но Дэн не кривил душой, дав понять, что Тэсс ему безразлична. Может быть, она поступила слишком опрометчиво, последовав за ним в Сарасоту без приглашения, но на этом ее прегрешения и заканчиваются.

Пожалуй, Дэн был азартным рыбаком, использовавшим в качестве приманки обеды вдвоем и охапки цветов. Зато теперь стало ясно, какие у него были намерения. Он и не помышлял о любовном союзе. Тэсс вспомнилась сказка о Красной Шапочке. Она почувствовала себя беззащитной героиней этой мудрой истории, а Дэн представился ей коварным волком.