– Ну, – Силианна обняла меня, – мы их вытащим. Карнатар больше не приблизится к тебе, моя родная. Это я виновата во всем. Если бы я не уехала… Но Кэд получил должность ректора, а Сертан совсем слег после твоего побега. Я нужна была во дворце.

– Вы не виноваты. Сейчас мне кажется, что я не решилась бы пойти к вам и упросила бы папу забрать меня.

– Тебе нужно было вернуться, – покачала головой Силианна. – Я сумела бы защитить тебя.

– Знаю. Но когда папа разрешил мне остаться с ними, я уже не смогла ничего им рассказать. Меня там любили, и это чувство просто не позволило мне вернуться во дворец. Это неправильно, но мне так хотелось. Меня любил только Карнатар. Раньше я думала, что и Жозетт, но она слишком явно стала показывать свою ненависть. А Карнатар… он изменился. Я много думала об этом. Сейчас мне кажется, что это не только влияние сестры. Он действительно стал относиться ко мне по-другому. Не как к ребенку, не как к воспитаннице. И я чувствовала это. Это не было чем-то противоестественным, если вы подумали о взрослом мужчине и маленькой девочке. Просто он словно вдруг почувствовал, что не может больше меня любить.

– Дейна, он никого не может любить. Его сын изнасиловал горничную. В день своей помолвки. И он до сих пор жених принцессы, и даже не извинился перед девочкой. А она замуж собиралась, теперь уж кто возьмет.

– Почему император… отец не приструнит его? – поразилась я.

При всех отрицательных качествах отца, он никогда не отличался сволочным характером или каким бы то ни было цинизмом.

– У Карнатара странная власть над твоим отцом, Дейнатара, – задумчиво произнесла женщина. – Мне кажется, император просто боится пойти против воли Карнатара. Я люблю Сертана, он мой друг. Но как правитель он не состоялся. Посредственность, Дейна. И я не могу сказать, что мне нравится Карнатар, стоящий у руля.

– Если я вернусь, его могут казнить.

И тогда у моего ребенка не останется ни шанса. Если только я не попытаюсь сделать то, что в свое время сделал советник – скрыть рождение малыша ото всех, спрятав его, отдав в другую семью. Не знаю, смогу ли…

Силианна выглядела обеспокоенной. Мы обе уже не думали об остывшем кофе.

– Нужно соблюдать осторожность. Я не отойду от тебя, Дейна, пока ты не окажешься под защитой отца. Но почему ты ничего не рассказываешь Кэду?

Я отвернулась, чувствуя, как наворачиваются слезы.

– Не говорите ему ничего, – прошептала я. – Он меня бросит.

– Глупость какая, – фыркнула Силианна. – Он любит тебя и уж точно не бросит, узнав о том, что произошло. Он защитит тебя, Дейна.

– Не сейчас, – твердо произнесла я. – Расскажу, но тогда, когда буду готова. Я и так слишком много сегодня перенесла.

– Нужно возвращаться. – Силианна с жалостью на меня посмотрела. – Ты устала, нужно отдохнуть. Ты бледная, Дейна. Как у тебя со здоровьем?

– Все хорошо, – отмахнулась я, – просто Карнатар вывел меня из равновесия. От сна я бы не отказалась.

– Экипаж подали, едем. – Силианна небрежно бросила на стол парочку монет за угощение.

Хотя, если бы ей вздумалось уйти, не заплатив, никто бы и слова не посмел сказать. Меня почему-то несказанно обрадовал этот ее небрежный жест.

На улице моросил мелкий неприятный дождь. Кажется, зима заканчивалась. Маги обещали скоротечную весну, и я очень надеялась, что прогнозы оправдаются. Хотелось тепла, солнышка. Хотелось сбросить верхнюю одежду и вернуться к любимым летним платьям.

– Ты живешь у Кэда или в общежитии? – спросила женщина, когда мы уселись в карету.

– У Кэда, – подумав, ответила я.

Он, наверное, не станет ругаться, когда увидит меня у себя. А может, и станет. Но мне очень не хотелось быть одной ночью. С ожиданием ребенка появилась потребность в защите, а Кэд, как никто другой, умел создавать ощущение безопасности и тепла. Я не знаю, поверила ли Силианна, что я живу у Кэда, но ничего не сказала.

– Дейна? – Кэд поднялся с дивана.

Он читал, когда я вошла. Силианна уехала в гостиницу, в которой остановилась. Когда я, ожидая, что женщина последует за мной, придержала ей дверь, она сказала:

– Я не стану заходить, иначе Кэд снова уговорит меня переехать в домик у университета. А я ненавижу студентов и хочу остаться в гостинице.

Мы быстро попрощались, и, наблюдая за отъезжающим экипажем, я знала, что у меня появилась союзница. Сильная и, главное, очень добрая.

– Все хорошо? – Кэдерн подошел ко мне. – Ты немного дрожишь.

Я нашла в себе силы улыбнуться.

– После такого похода по магазинам ты бы сдох. А я всего лишь дрожу.

– Все купили?

Я поморщилась.

– Тебе ведь это неинтересно. Лучше согрей меня.

– И отправить спать? – хитро усмехнулся Кэд.

– Можно и спать.

– Как дела у детеныша? – Он чуть прикоснулся к моему животу.

– Хорошо. Он – проглот, сожрал столько сладкого, что теперь, наверное, я рожу кремовый рулет.

– Это девочка или мальчик?

– Мальчик, наверное. Так буянить с самого начала только мальчишки могут.

– Было бы здорово. – Кэдерн мечтательно улыбнулся. – Мальчик…

– Я устала. Можно я пойду спать?