«Заря» оглушает, ослепляет, но не причиняет вреда здоровью. Поэтому спецслужбы обожают использовать эти хлопушки при освобождении заложников.

Прогрохотала серия взрывов. Шатун и Робин тоже не пожалели гранат.

Все, можно заходить и брать клиентов тепленькими. Только не надо зевать — нельзя им дать времени прийти в себя. Самоубийцы публика беспокойная и могут натворить много бед.

Зашли мы в ангар практически одновременно, с трех сторон охватив собравшуюся в центре помещения в круг группу людей. Они были ошарашены. Кто-то стоял на коленях, зажав уши. Кто-то подвывал, протирая глаза, потерявшие способность видеть. Кто-то застыл истуканом.

В центре круга на широкой доске, поставленной на деревянные ящики и служащей столом, были расставлены двенадцать чашек и алюминиевый бак — почти такой же, как в подмосковном монастыре. Привычный мне уже натюрморт.

Рядом со столом стоял, согнувшись вопросительным знаком, худосочный тип, обхвативший руками голову. «Правдолюб»! Его надо рубить первым!

Я припустил навстречу ему. Этот гад мне нужен только живым. Чтобы все выложил как на духу. Чтобы выплевывал с кровью информацию по их поганой секте. Чтобы пожалел, что на свет родился.

И тут начинается боевик. «Правдолюб» неожиданно быстро приходит в себя. Распрямляется. Его рука ныряет куда-то за пазуху просторной футболки.

Нас разделяют считаные метры. Сейчас я налечу ураганом и распластаю этого гада.

Но он уже извлек из-за пазухи руку. Его — красные немигающие глаза, из которых ручьями текут слезы, смотрят куда-то в мою сторону. Он меня не видит — зрачки еще не адаптировались после вспышки. Но ему и не надо ничего видеть. Он не будет драться, стрелять. Ему больше не нужно зрение. Ему нужно только сорвать чеку с гранаты и кинуть себе под ноги.

Хотя и чеку срывать не надо. Гранату он прикрепил по афганскому варианту — когда кольцо привязано к петле. Тогда, извлекая смертоносную игрушку, ты одновременно срываешь кольцо — очень удобно, когда вторая рука занята. Или когда нужно сделать все очень быстро. Как сейчас — чтобы взорваться и погибнуть.

«Правдолюб» роняет гранату на пол. И поднимает лицо к потолку, расплываясь в счастливой улыбке.

«Лимонка», она же легендарная «Ф-1» — ну тут нам всем конец. Радиус разлета осколков до двухсот метров. Граната оборонительная — забрасывать ряды наступающих из окопа и прятаться, чтобы потом посмотреть, как она подстрижет врага осколками. Сильная штука.

В мозгах у меня включился компьютер. Если не наколдовали со взрывателем, то время срабатывания заряда четыре секунды.

Я уже около негодяя. С ходу бью его в лоб, отправляя на пол, а потом мастерским ударом пинаю «лимонку».

Она летит в сторону.

Ухает взрыв. Не так громко, как «Заря», но тоже внушительно бьет по барабанным перепонкам.

Разлетаются осколки, обломки, комья грязи.

Я распрямляюсь со сладостным ощущением, что еще жив.

«Правдолюб» пытается приподняться. Его голова шумит от удара, но рука уже тянется за — пазуху.

Еще одна граната?

Чпок — мой ботинок врезается ему в лоб, выбивая сознание.

Я наваливаюсь, закручиваю руки за спину, отрываю часть рукава, сую в зубы — не дай бог язык откусит или ампулу разгрызет — всяко бывает.

Члены клуба самоубийц ошарашены и деморализованы. И до смерти перепуганы.

Парадокс. Только что они были готовы покончить жизнь самоубийством. Вошли в состояние транса. Но «Заря» как будто вывела их из той потусторонней реальности, в которую они погрузились. И на них разом нахлынули испуг, ужас, растерянность и боль.

Разделавшись с главарем, мы начали работать по жертвам.

— Лежать, суки! Перестреляю! — Робин выдал очередь вверх.

Мы стали укладывать их на бетонный пол — грубо, пинками, зуботычинами. Повязали подручными средствами — веревками, ремнями, крепко, по-спецназовски. Мы редко таскаем с собой наручники — они тяжелые и занимают много места. Их вполне может заменить веревка или капроновая леска.

— Ну ты Пеле прямо, — покачал головой Робин. — Я уже с жизнью распрощался, когда этот урод «эфку» кинул. Нас бы всех смело. И тут такой гол!

— Уметь надо, — потупился я скромно.

— Хрена тебе эта служба? Давай мы тебя в клуб «Реал» продадим.

— Хватит юморить, — отмахнулся я.

Действительно, я смог совершить маленькое чудо — ударил ногой «лимонку» так, что она влетела в ремонтную яму, там и сработала. Только все осколки ушли вверх.

Я взял телефон спецсвязи и доложил Куратору о наших успехах.

— Ждите, охраняйте периметр до прибытия полиции, — последовали инструкции.

— Есть.

Через несколько минут тишина взорвалась воем сирен.