Шрифт:
– Это не важно.
– Почему?
– Я тоже ухожу. – Эйрмид нерешительно помолчала, но всё-таки продолжила: – Кажется, я последняя из общества Хордверд. Хватит с меня МакХитов, пойду к МакНамарам. Я давно уже хотела уйти, но всё никак решиться не могла – они ведь соберут бирргис в погоню за мной.
– А на твоей памяти кто-нибудь сбегал?
– Да. Только одна волчица.
– И кто же?
Зеленые глаза Эйрмид вспыхнули так ярко, что стали почти прозрачными. Она перехватила взгляд Эдме, и челюсть ее задрожала.
– Кто? – переспросила маленькая волчица.
– Твоя мать.
Перед глазами Эдме все закружилось, и она крепко зажмурилась.
– Ей удалось сбежать?
Эйрмид понуро опустила голову.
– Она была храброй волчицей, Эдме. Очень храброй. Видела шрам, который украшает нашего вождя?
Эдме кивнула.
– Ее работа, – сказала обея. – Она целилась ему в глаз – в отместку за твой.
Глава седьмая
Клочки
– Так этот шрам оставила твоя мать? – удивился Фаолан.
Эдме промолчала.
Они встретились у болотца, где несколькими днями ранее рассматривали покрытую инеем паутину. Фаолан не верил своим ушам. Ложное тумфро… Волки, вырывающие глаз у щенка из собственной стаи… Смелая мать и смелая дочь, отрекшаяся от клана…
– Да, забыла рассказать еще кое о чем, – добавила Эдме.
«Как будто этого недостаточно», – подумал Фаолан.
– Я раньше особо не задумывалась, насколько МакХиты суеверны. Но когда пошел снег, меня осенило, что они пьяны по самые глаза, и я решила воспользоваться случаем. Хотела сбить их с толку.
– И что же ты сделала?
– Обратила их внимание на необычную погоду. Сказала, что такой снежной весны не бывало со времен Долгого Холода.
Фаолан склонил голову, бездумно царапая землю кривой лапой. В его зеленых глазах светилось беспокойство.
– Думаешь, что не надо было?
– Нет-нет, всё правильно.
Эдме показалось, что ее спутник сейчас где-то далеко отсюда. Как будто перед его глазами проходят отрывки давно позабытого сна.
– Что же теперь скажет фенго? – спросила Эдме.
– О чем?
Фаолан моргнул и снова стал прежним. Волчице показалось, будто его блуждающий дух вернулся в покинутую на время шкуру.
– Ну, то есть он не прогонит меня из-за того, что я не настоящий глодатель?
– Но ты же выиграла гаддерглод и продемонстрировала свои способности. Ты такой же настоящий глодатель, Эдме, как и все остальные.
– Вдруг он подумает, что если примет меня, то другие волки тоже начнут специально калечить своих щенков.
– Вот еще! – гневно воскликнул Фаолан. – Никто из остальных кланов не сравнится с МакХитами в грубости и мерзости. Даже не думай об этом. Всё, нам пора идти.
Эдме хотелось поподробнее расспросить Фаолана о его тумфро, однако серебристый волк гораздо больше значения придавал месту, где его нашла медведица. Маленькая волчица была уверена, что у него получился прекрасный друмлин в честь Гром-Сердца, потому что ни один волк на ее памяти не выгрызал кости настолько красиво. Она подумала о своей матери и о том, что ее кости, должно быть, лежат где-нибудь, всеми позабытые, или и вовсе исчезли. А было бы так приятно сделать такой же друмлин и для Акиры!
«Акира». Имя матери музыкой отзывалось в сердце Эдме. Она мысленно повторяла его снова и снова. «Какие мелодичные звуки!» – думала Эдме все время, пока они шли к Кольцу Священных вулканов.
По дороге на восток Фаолан и Эдме старались держаться подальше от территории, на которой МакХиты обычно охотились летом. Они неспешно трусили по сугробам, и серебристый волк уже хотел было заговорить о том, как это странно – метель летом, когда оба выбежали на большую поляну. Посреди покрывавшего ее снега алело кровавое пятно. Волки замерли, шерсть на загривках встала дыбом, глаза превратились в зеленые щелочки. В следующую секунду ветерок донес до них запах с поляны.
Волчья кровь! От этой мысли сердце Эдме пропустило удар. «Великий Люпус! Пусть это будет не она, – взмолилась волчица, вспомнив слова Эйрмид. – Если МакХиты узнали про побег, пусть шлют бирргис и за мной. Пусть только попробуют меня поймать!»
– Что тут случилось? – недоуменно спросил Фаолан, заметив на краю поляны клочки шерсти.
Они прошли чуть дальше, и глазам предстало омерзительная картина – разорванные останки двух волков.
– Инглисс, – тихо произнесла Эдме.
– Что?