К счастью, я не растерялся. Я быстро вынырнул, ухватился за край плавающей льдины и кое-как выбрался из воды, а затем поднялся на борт парохода.

Этот случай имел для меня тот положительный результат, что капитан, видя, что я все равно принял морскую ванну, согласился брать меня на охоту за тюленями.

На следующий же день я отправился на охоту, но и на этот раз мне не повезло и я снова упал в море. Увидев на краю большой льдины вдали большого тюленя, я решил его убить и отстал от товарищей.

Когда я приблизился к тюленю, то животное, заметив меня, быстро поползло по льду к свободной воде. Я побежал по ровному льду. Добежав до края льдины, я выстрелил в тюленя, но тюлень нырнул и скрылся под водой. Вскоре его голова поднялась над водой около самой льдины, в нескольких десятках метров от меня. Я решил снова побежать по краю льдины туда, где был тюлень.

Вдруг я неожиданно поскользнулся и очутился в воде. Льдина была гладкая, и я тщетно хватался коченеющими руками за холодный лед. Я стал звать на помощь, но мои товарищи находились далеко от меня и я чуть-чуть видел их черные силуэты на льду.

Между тем, холод сковывал мои руки и ноги. Ледяная вода жгла меня, как огнем. Я с трудом удерживался руками за льдину, но выбраться на льдину не мог. Я чувствовал, что еще несколько минут, — мои руки ослабнут, и я погибну.

Собрав последние силы, я сделал попытку еще раз выбраться из воды. Я стал нащупывать ногами какие-нибудь выступы на льдине, и, к счастью, скоро моя правая нога попала в какое-то углубление. Найдя точку опоры, я напряг все усилия и поднялся на льдину.

Не веря своему спасению, я быстро поднялся и побежал по направлению к пароходу. Вся одежда на мне быстро оледенела и я был как бы в ледяных доспехах. Добежав до парохода, я не был в состоянии сам подняться на борт, и меня подняли товарищи на руках.

Я тотчас же отправился в машинное отделение; там, около котельной топки,

мои ледяные доспехи быстро оттаяли, и я мог заменить их сухой одеждой. После этого я несколько дней был в жару и не мог уже принимать участие в охоте.

В мае месяце наш пароход подвинулся еще дальше на север, к берегам Гренландии, а в июне мы были уже на 80 градусе сев. широты. Здесь часто встречаются киты. Наш пароход медленно подвигался среди пловучих льдин, и капитан со своего мостика тщательно осматривал в бинокль горизонт.

Но нам не везло. Мы плавали около берегов Гренландии уже две недели, а не видели ни одного кита. Наконец, однажды капитан усмотрел далеко на горизонте высокий фонтан поднявшейся воды. Это был кит.

Капитан отдал приказ готовить шлюпки. Вскоре он сам, я и восемь человек матросов были уже в шлюпке, и на веслах отправились по направлению к замеченному киту.

Мы все, кроме гарпунщика, сидели на веслах и усиленно гребли. Гарпунщик зорко всматривался вперед. Иногда он давал знак не работать веслами, чтобы не обратить внимания кита. К киту можно приблизиться только спереди. Его маленькие глазки, посаженные по бокам огромной головы, не могут видеть, что происходит впереди, — у самого, можно сказать, носа.

Можно, конечно, под'ехать также и сзади, но кит, почуявший опасность, может ударом своего могучего хвоста или сразу потопить лодку, или залить ее.

Такой случай, по словам капитана, был в прошлое плавание. Шлюпка с шестью охотниками, неосторожно приблизившаяся к киту, была буквально брошена в воздух могучим ударом тела животного, и только сравнительная близость корабля спасла попадавших в воду матросов, кроме рулевого, оглушенного ударом и пошедшего без сознания ко дну.

Поэтому обычно китобои стараются приблизиться к киту с головы, между глаз, и, подойдя к нему на довольное близкое расстояние, бросают в него острый гарпун.

Мы сидели молча, держа наготове весла и не спуская глаз с гарпунщика. Вдруг его глаза засверкали, лицо оживилось, и он громко крикнул:

— Вперед ребята! Греби сильней!

Мы налегли на весла. Лодка дрогнула. Раздался выстрел маленькой пушки, к которой был прикреплен гарпун, и стальная тяжелая стрела прорезала воздух. Вслед за этим быстро-быстро зашевелился сложенный петлями на дне лодки канат, к которому был привязан гарпун. Канат стал уходить за борт в воду.

Мы стали повертывать лодку в об-ратную сторону. От'ехав на некоторое расстояние, остановились.

Только теперь мы могли посмо-треть, что делается впереди. Перед нами расстилалась гладкая поверх-ность моря. Никакого кита не было видно. Только в нескольких десятках метров от шлюпки на море виднелось небольшое красное пятно, все более и более расплывавшееся. Это была кровь. Она показывала, что стальной гарпун глубоко вонзился в кита, пробил толстый слой подкожного жира, и раненое животное нырнуло в воду.

Между тем, канат со свистом про-должал развертываться на дне лодки, скользил между наших ног и уходил за борт, словно увлекаемый какой-то невидимой машиной. Кит с гарпуном в теле опускался все глубже и, в то же время, уходил дальше от нашей лодки.