Вспоминаю его вот уже два дня, Ваше Святейшество. Поначалу было еще хуже, но я быстро учусь. У вас, кстати, тоже произношение не оксфордское!

Папа в ответ неожиданно звонко рассмеялся:

Но я же итальянец, в конце-то концов, мне это также позволительно! Ну а ваш спутник тоже ведь итальянец, да? — он перевел взгляд на Умберто. — Расскажите мне о себе, молодой человек. Ваша кандидатура уже утверждена, я все про вас знаю, но мне хотелось бы услышать лично от вас вашу историю.

Что рассказать, Ваше Святейшество? — под взглядом Бенедикта Умберто выпрямился и расправил плечи.

Всё! — папа широко махнул рукой. — От рождения до сегодняшнего дня. Мне необходимо понять ваше состояние — говорите, а мы послушаем. Только максимально коротко и информативно. А потом я того же попрошу от вас, Данута, — он перевел взгляд на девушку. — Поймите, дети мои, что сейчас это все нужно не только для меня, но и для вас. Может быть, вы конечно уже и общались друг с другом, рассказывали о себе, но вам предстоит столько находиться вместе, что какие-то недомолвки недопустимы. Что-то забыли, что-то не хотелось рассказывать малознакомому человеку, а потом из-за этого вырастают проблемы. Поверьте пастырю человеческих душ, я-то знаю! Вы, готовы, Умберто?

Да, Ваше Святейшество!

Не кривите при этом душой, — папа предостерегающе поднял указательный палец, — помните, перед кем вы находитесь!

Нет, я скажу все!

Тогда, мы готовы слушать. Вы готовы, Данута, или вам не очень интересно слушать эту историю второй раз?

Он мне ничего не рассказывал, — ответила она, посмотрев на Умберто. — Мы не успели настолько близко познакомится.

Ну и отлично — надо ведь знать, с кем проводишь время! Начинайте, сеньор Раух!

Да, конечно, — Умберто несколько раз кашлянул, собираясь с духом и начал свой рассказ. — Я родился в Турине 18 апреля 2018 года. Отец работал инженером по строительству, а мама — детский врач. До двенадцати лет я жил как все, садик — школа — дом, а потом, после окончания начальной школы, меня отдали на учебу в общевойсковое кадетское училище. В двадцать лет я получил звание лейтенанта, а через год премьер-лейтенанта. Принимал участие в нескольких операциях на Ближнем Востоке, а после того, как за все это время в моей роте не случилось ни одной потери, мне предложили перейти в контртеррористическое подразделение. Сначала при нашем генштабе, а затем в общенациональном легионе. А в начале прошлого года я вошел в состав оперативной бригады быстрого реагирования при президенте европейского союза. Осенью был переведен в Тренто в качестве постоянного резидента с особыми полномочиями. Официально занимаю должность второго помощника начальника службы охраны архиепархии Тренто. Вот, пожалуй, и все, Ваше Святейшество.

Видите, какой герой! — Бенедикт со значением посмотрел на Дануту. — Специалисты такого уровня у нас наперечет и им доверяют то, что другие выполнить просто не смогут.

Я представляла себе всё несколько иначе, но всё оказалось еще круче, — удивленно сказала Данута, оглядывая Умберто с головы до ног.

Что, например?

Я думала, что это какая-то тайная кардинальско — папская гвардия.

Короче говоря, примерно как рыцарь какого-то ордена, да? — подытожил папа. — А знаете, на самом деле та организация, к которой относится наш герой, вполне могла бы называться орденом, будь сейчас другие времена.

А кому-же ты подчиняешься? — спросила Данута у Умберто, но за него ответил сам папа.

Резиденты подчиняются только своему верховному командованию, а также высшим должностным лицам страны своего постоянного пребывания. Направить резидента на операцию можно только их совместным приказом. В вашем случае произошло так: президент Словении, получив от доктора Рупника ошеломляющие известия, связался со мной, я с Парижем, где находится штаб-квартира резидентуры. Они подыскали подходящие кандидатуры, тут было немаловажно близкое географическое расположение их дислокации от вашего Есенице, и вот вы здесь — вуаля!

Понятно, — Данута вздохнула. — От судьбы не уйдешь — как сложилось, так тому и быть. Ну а теперь, видимо моя очередь рассказывать?

Да, пожалуйста! — папа вновь откинулся в своем кресле и приготовился слушать.

Конечно, оперировать такими четкими однозначными формулировками, как Умберто, Данута не умела. Её рассказ вышел в несколько раз длиннее, но он нес в себе частичку души девушки, чем покорил новых слушателей точно так же, как недавно был покорен им Джорджио Брези. Все эти люди представляли сейчас ее единственную надежду и опору, и скрывать от них что-то было бы просто неприлично.

М-да, — проговорил папа, когда она закончила. — Как всегда, при живом изложении все выглядит несколько иначе. Ни досье, ни отзывы других людей, не дают полноты картины, не говоря уже о невозможности установить духовную связь. Ну что же, друзья мои, будем считать, что познакомились! О себе говорить не буду — думаю, вы и так знаете, а вот о вашей будущей спутнице я кое-что расскажу. Умберто скоро встретится с ней в Бельведере, а завтра вечером познакомится и Данута. Зовут ее Софи Мардан, она француженка, ей тридцать два года. Было предложено несколько кандидатур, но компьютер, совместив все ваши данные, выбрал именно Софи. До этого она работала в Бельгии, старшим инструктором по конспирологической подготовке для сотрудников личной охраны высшего руководства европейского союза. На службе уже четырнадцать лет, имеет опыт боевых действий в Африке, награждена несколькими знаками отличия. Она один из лучших европейских специалистов по конспиративному обеспечению и ее опыт будет незаменим при ваших перемещениях.