Нос корабля украшала резная голова дракона, а сам «панцирь» черепахи представлял собой округлую дощатую крышу, полностью закрывавшую палубу. Самое интересное: «панцирь» был обшит железными листами, что, во-первых, давало артиллеристам более надежную защиту, а во-вторых, затрудняло абордаж. Это также делало корабль неуязвимым для вражеских стрел и ядер. Вдобавок к этому «черепаха» была покрыта многочисленными длинными и острыми железными шипами, вделанными в корпус судна и препятствовавшими свободному передвижению противника по палубе. Обычно их прятали под пучками соломы. Для прохождения по кораблю самого экипажа оставалась только узкая дорожка, тянувшаяся от носа до кормы судна, и еще одна пересекала его посередине. Все остальное пространство было занято шипами.

В проливной дождь кололь Сочжон и его свита покидают Сеул, отступая на север по направлению к Пхеньяну

Несмотря на внешнюю тяжеловесность, кобуксон мог свободно маневрировать – он легко передвигался под градом вражеских стрел и ядер, свободно шел на таран. Это чудо тогдашней техники было впервые спущено на воду лишь за два дня до вторжения Японии, поэтому толком испытать его корейцы не успели. По существу, творение Ли Сун Сина намного опередило свое время: ведь это был первый броненосец, эффективно применять которые в морском бою научились только лет через триста. Японский историк Токутоми признает, что кобуксон был самым лучшим и наиболее совершенным кораблем того времени. Японцы, воевавшие в Корее, испытывали суеверный ужас перед «черепахой», считая, что такое создание не мог изобрести человеческий разум.

Японская метательная машина для разрывных бомб, изготовленная из бамбука. Такие устройства использовались, в частности, в морской войне

По своим общим параметрам японский флот сильно уступал хорошо оснащенной и современной японской армии. Сам Хидэеси не был моряком, поэтому понятно, что он, как и большинство его соратников, представлял себе суда лишь как плавучие платформы, удобные для перевозки личного состава, снаряжения и т. п. Его флот в целом был плохо подготовлен для ведения военных действий. Большинство кораблей было оснащено только одним квадратным парусом и веслами, и не могло свободно маневрировать. Командование не имело достаточного боевого морского опыта. Таким образом, на море японцы могли рассчитывать только на свое численное преимущество, но не на качественный перевес. Всего японская флотилия состояла из 2-3 тысяч судов. Каждый корабль мог вместить в себя в среднем 60 человек. В основном японские суда либо вовсе не имели палуб, либо имели частичные палубные покрытия. В длину они насчитывали около 15-20 м, в ширину – 3 м.

Варианты бамбуковых «огненных змеев» – взрывных устройств, запускаемых с помощью катапульты. Такой снаряд представлял из себя плетеную корзину с зарядом и хвостом-стабилизатором

Корабли корейцев были крупнее японских, маневреннее и быстрее. На каждом парусном военном судне насчитывалось до сорока и больше пушек (чхонтхон), которые по своей огневой мощи намного превосходили артиллерийское вооружение японских судов. С кораблей могли также пускать горящие стрелы и метать бомбы из катапульт. Качество стрельбы у корейцев также было выше, чем у японских моряков. Корейский флот отличался хорошей организованностью и тактической слаженностью. При приближении к противнику левое крыло обычно ложилось в бейдевинд, а правое выдвигалось вперед: тем самым вся эскадра выстраивалась в кильватерную линию, что давало ей преимущество в совокупном «весе» залпа. Кроме того, адмирал Ли старался использовать фактор знания родных прибрежных вод: ему, в отличие от японцев, были известны здесь все необходимые фарватеры.

14 августа 1592 года состоялась морская битва возле острове Хансан, которой суждено было стать одной из самых громких за всю Имджинскую войну. Этот бой явился составной частью очередной, третьей по счету экспедиции Ли Сун Сина. Незадолго до ее начала адмирал Ли соединил свои силы с силами другого адмирала, Ли Ок Ки, в результате количество кораблей в его эскадре возросло до 90. Вскоре он узнал о скоплении неприятельских судов возле островов Кадокто и Кочжедо, в проливе Кеннэрян, и тотчас во главе флота выступил им навстречу со своей базы в Ёсу.

Адмирал Ли Сун Син и его помощник Ли Ок Ки встретили неприятельскую эскадру близ Кеннэрян среди россыпи островов у южного побережья провинции Чолла. Японцы имели очевидное намерение обогнуть юго-западный угол полуострова и двинуться вдоль западного побережья по направлению к Пхеньяну, на соединение с армией Кониси. Первым флотом японцев, состоявшим из 70 кораблей, руководил главнокомандующий Вакидзака Ясухаро, ему помогал вице-командующий Тото Такатора. Вторым флотом из 40 кораблей командовал Куки Ёситака. Кроме того, имелись корабли Третьего флота, число которых ныне неизвестно; им руководил Като Ёсиакира, недавно прибывший в Корею по распоряжению Хидэеси.

Кобуксон – корейский броненосец (современная реконструкция)

Бухта была слишком тесной для того, чтобы в ней мог развернуться весь корейский флот. Поэтому Ли Сун Син послал вперед всего 6 обычных артиллерийских кораблей, которые, по его замыслу, должны были вступить в короткий бой с японской эскадрой и выманить ее в открытое море, к острову Хансан, где в засаде находились основные силы корейцев.

Кобуксон на плаву

План адмирала полностью удался. Корейские суда появились перед японцами, открыли огонь, а потом сделали вид, что не решаются продолжать сражение, и начали отступать. Самураи сразу позабыли об осторожности, и японские корабли наперегонки бросились за отступавшими корейцами, совершенно не заботясь о порядке. Всего в погоню отправилось 73 корабля (36 больших, 24 средних и 13 малых). Первым вырвался вперед Вакидзака на своем флагмане, оставив позади остальных, которые следовали за ним. Вскоре его догнал корабль Куки. Интересно, что в начальной стадии сражения Вакидзака и Куки одновременно забросили абордажные крюки на один из корейских кораблей. Вместо того, чтобы объединить силы, Вакидзака приказал одному из своих людей перерубить канат соперника. Куки был взбешен и собирался потребовать сатисфакции, однако, пока они пререкались, корейское судно сумело ускользнуть. Этот эпизод хорошо иллюстрирует значение личного подвига для японских самураев, готовых ради него поступиться совместной борьбой против общего врага.