— А если он выйдет?

— Позвоните в полицию и попросите арестовать его.

— Я не смогу, — сказал он после некоторого раздумья. — Я знаю, он никуда не годный человек, но я не знаю ничего конкретного, что бы…

— Я знаю. Скажите им, что Сайп разыскивается по обвинению в похищении. Не звоните только до тех пор, пока он не выйдет. Сайп мой главный свидетель, и, как только его арестуют, я больше его не увижу.

— А вы куда пойдете?

— Посмотрю, нельзя ли напасть на след парня.

Глаза его загорелись.

— Это тот самый парень, о котором писали все газеты? Его фамилия Хиллман?

— Да, он и есть.

— Я могу вам сказать, на какой машине они ездят.

— У Сайпа своя машина?

— Да. «Форд» пятьдесят третьего года с поврежденным двигателем. Я кое-что починил в нем, но он может развалиться в любой момент.

Перед тем как уехать, я спросил Дали, не видел ли он еще кого-нибудь возле отеля. Он видел и помнил.

— В понедельник утром здесь был Майкл Харлей на машине с номером из Айдахо. — Я убедился, что Том приехал в багажнике. — И только прошлой ночью сюда заезжал другой парень на совершенно новом «шевроле». Мне показалось, что с ним девушка или, может, парень ниже ростом. Я уже совсем закрылся и выключил свои главные фонари.

— Вы хорошо рассмотрели человека за рулем?

— Не так чтобы очень… Кажется, он был темноволосый, приятный на вид. Что он собирался делать здесь с этой крошкой? И подумать только, этот мальчишка Хиллман расхаживает здесь! Я думал, что он где-то сидит, а его разыскивает вся Южная Калифорния!

— Мы разыскиваем!

Два часа ушло у меня на то, чтобы с помощью работников нескольких автобусных компаний найти водителя, который вез Тома вчера вечером. Его звали Албертсон, жил он в доме над пекарней, довольно далеко от «Барселоны», на улице Ла-Сиенаджес. В его комнате стоял запах только что испеченного хлеба.

Было раннее утро, и Албертсона — мужчину лет сорока с настороженными глазами — я застал в пижаме. Увидев фото, он сразу кивнул:

— Да, сэр. Я его помню. Он сел в автобус на остановке по требованию у «Барселоны» и взял билет до Санта-Моники. Хотя и не вышел там.

— Почему?

Он в раздумье погладил свой тяжелый подбородок, и этот жест подействовал мне на нервы.

— Вы что-то заметили? — снова спросил я.

— Да. Он начал было выходить, но заметил кого-то в здании автостанции и уселся опять на свое место. Я развернулся для обратного рейса и увидел, что там был коп. Затем я вышел, а когда вернулся, мальчишка еще сидел внутри. Я сказал ему, что на один и тот же билет ехать обратно нельзя. Тогда он купил билет до Лос-Анджелеса. Я занял свое место и поехал, так ничего и не предприняв, хотя понял, что у парня явно какие-то неприятности. Но я и сам только недавно от них избавился, так что я не хотел добавлять ему еще. Я был не прав?

— Об этом вы узнаете в день Страшного суда.

— Придется подождать, — улыбнулся он. — Что наделал этот парень?

— Читайте газеты, мистер Албертсон. Он проехал с вами весь обратный путь? Вы уверены?

— Да, уверен. Он выходил одним из последних.

Уехав от него, я сделал несколько попыток навести справки на автобусной станции и вокруг нее. Но никто не помнил мальчика. Но утром уже дежурили другие люди. Я понял, что лучше попробовать вечером, тем более что пришло уже время ехать к Отто Сайпу.

Бен сказал, что из отеля тот не выходил. Но когда мы подошли к комнате Сайпа, дверь оказалась открытой, а его самого не было. Прежде чем уйти, он допил бутылку виски, стоящую около кровати.

— У него, должно быть, был запасной ключ, Бен. В отеле есть еще выходы кроме главного?

— Нет, сэр. Он где-то здесь.

Мы опять обошли неуклюжее здание с задней стороны, мимо бывшего бассейна с коричневыми разводами на дне. Два задних крыла отеля соединялись искусственным садом из сплошного кустарника.

Я остановился и сделал предостерегающий жест: с другой стороны куста, у которого мы стояли, кто-то копал землю. Я ясно услышал скрежет лопаты и заметил отдельные движения землекопа. Я вытащил револьвер и вышел из-за куста.

Отто Сайп оторвался от работы. Он стоял в глубокой яме длиной около пяти футов и шириной в два фута. Одежда его была в земле, лицо грязное, потное.

В траве, позади ямы, лежал на спине человек в сером пиджаке, из груди его торчала рукоятка ножа. Он был похож на Майкла Харлея. Тело казалось пригвожденным к земле.

— Чем занимаетесь, Отто?

— Сажаю петунии. — Он заскрежетал зубами. Видимо, от пьянства он дошел до такого состояния, что все представлялось ему нереальным или смешным.

— На могиле — вы хотели сказать.

Он посмотрел на тело Харвея так, словно оно только что упало с неба.

— Он пришел с вами?

— Тебе прекрасно известно, кто это. Вы ведь с Майклом приятели с того времени, когда еще в сороковых годах уехали из Покателло.

— Верно. Значит, я имею право отдать моему приятелю последний долг. Нельзя же оставлять его здесь на растерзание хищникам.