Однажды в марте 1999 г. Уилл отправился в соответствующую контору регистрировать название компании. Позже в тот же день он позвонил мне:

— Ричард, вы мне не сказали.

— Что?

— Вы что, забыли?

— Что, Уилл?

— Вы уже зарегистрировали логотип Virgin для космоса!

Первым действительно интересным летательным аппаратом, который увидели мы с Уиллом, был ракетный вертолет под названием Roton, придуманный в конце 1990-х гг. На бумаге он выглядел просто великолепно. Чтобы понять принцип его действия, полезайте на крышу сарая с садовым шлангом, опустив один конец в воду вашего прудика с золотыми рыбками. А другой конец крутите над головой. Очень скоро вода зальет все вокруг вас, а золотые рыбки в прудике останутся без воды.

Вот американский изобретатель Бевин Маккинни и решил отправить в космос роторный насос. Roton представлял собой космическую капсулу с четырехлопастным винтом на верхушке. На конце каждой лопасти винта располагался реактивный двигатель, получавший топливо из бака в днище капсулы. При старте двигатели раскручивали винт, поднимая капсулу в воздух. Это достаточно разумно, потому что в атмосфере вращающийся винт — гораздо более эффективный способ создать подъемную силу, чем традиционный реактивный двигатель. Еще лучше то, что вращение винта качает топливо из бака наверх, к двигателям, делая ненужными сложные и тяжелые топливные насосы, вес которых тянет традиционные ракеты вниз.

Постепенно капсула достигает высоты, где воздуха для создания подъемной силы недостаточно и винт уже не работает. В этот момент лопасти винта складываются, и те же двигатели выносят капсулу в космос. Небольшая часть их тяги используется на вращение винта и, соответственно, закачивание топлива; кроме того, вращение помогает стабилизировать полет. Перед спуском лопасти держатся в сложенном состоянии и разворачиваются только тогда, когда воздух становится достаточно густым, чтобы обеспечить разумное сопротивление. Капсула мягко опускается на землю, как вертолет. Чудесно. Вот только не работает.

На бумаге все выглядело элегантно и просто, зато в реализации — невероятно сложно. Разработчики Roton — компания с логичным названием Rotary Rocket — очень любезно позволили Уиллу сесть за рычаги управления одной из первых пробных капсул и посмотреть, как она управляется в вертолетном режиме. Уилл, опытный и умелый пилот, сразу понял, что эта штука никогда не полетит. Печально.

В 1999 г. Уилл не был в компании Rotary Rocket единственным заинтересованным гостем: авиаконструктор Берт Рутан тоже побывал там. Я помню, как Уилл, Берт и я сидели в ресторане «Вояджер» аэрокосмического порта Мохаве, обсуждая Roton. Я знал Берта с 1990-х гг., когда он сконструировал капсулу для воздухоплавательного проекта Earthwinds. Но Уилл прежде не встречался с Бертом и теперь сидел, как Тигра в мультиках Диснея, рисовал на салфетках ракетные корабли в стиле Х-15 и размахивал ими перед носом Берта.

Через три года, когда Virgin Atlantic согласился вместе со Стивом Фоссеттом вложить деньги в разработку того, что позже стало называться Virgin GlobalFlyer,Уилл и Берт начали играть всерьез. К этому времени к Уиллу успел присоединиться Алекс Тай, один из ведущих летчиков Virgin Atlantic и… да, еще один ракетный энтузиаст. Однажды Алекс и Уилл заглянули на фирму Scaled Composites, чтобы узнать, как продвигаются работы по GlobalFlyer;получили они, правда, больше, чем рассчитывали. Намного больше.

Первым мне позвонил Уилл.

— При всем моем уважении к Стиву Фоссетту, — заявил он, — к черту GlobalFlyer.

— Простите?

— Берт Рутан строит космический корабль.

Когда я увидел первые шаги Нила Армстронга по Луне, я подумал: «Это только начало». Мне было девятнадцать лет, и я был совершенно уверен, что любой человек моего возраста при желании сможет полететь в космос. Очевидно, вид этого исторического шага произвел на меня глубокое впечатление. С годами так получилось, что самые близкие мне люди — лучшие друзья и ближайшие коллеги — оказались тайными (и не слишком тайными тоже!) фанатами ракетных путешествий.

Вот что, слово в слово, сказал по этому поводу Уилл Уайтхорн:

— Первое, что я помню о космосе, — это когда мне было девять лет. Я сидел перед черно-белым телевизором в Эдинбурге и смотрел, как Базз Олдрин и Нил Армстронг ходят по Луне, и мама сказала мне: «Когда-нибудь и ты полетишь в космос. Вилли».

Знакомо звучит? И мы с Уиллом и Алексом не одиноки. Мы далеко не одиноки. Все наше поколение выросло на мысли о том, что космические путешествия совсем близко, буквально за углом. Сегодня благодаря Питеру Диамандису это и в самом деле так.