Именно в Большом соборе Зимнего дворца 2 июля 1839 г. состоялось венчание старшей дочери Николая I, великой княгини Марии Николаевны. Согласно «Высочайше утвержденному церемониалу Бракосочетания Ее Императорского Высочества Государыни Великой Княжны Марии Николаевны с Его Светлостью герцогом Максимилианом Лейхтенбергским», «Их Императорские Величества Государь Император и Государыня Императрица» изволили «из внутренних покоев шествовать в придворную церковь». Венчание проходило по двум обрядам: православному и католическому.

В соборе во время венчания присутствовал маркиз де Кюстин. Он вспоминал: «Дворцовая церковь невелика по размерам; в ее стенах собрались посланцы всех государей Европы и, пожалуй, даже Азии. Никогда прежде не случалось мне видеть зрелища столь же великолепного и торжественного, что и появление императора в этой сверкающей золотом церкви. <…> Хотя церковь невелика, а придворных на церемонии присутствовало множество, все совершалось в безупречном порядке. Яркое солнце освещало внутренность церкви, где, как мне сказали, жара дошла до тридцати градусов. Венец великой княжны держал ее брат, наследник престола, которому император, в очередной раз оторвавшись от молитвенника, сделал замечание относительно его позы, причем в лице государя непонятным для меня образом соединились в этот миг добродушие и мелочная требовательность; венец герцога Лейхтенбергского держал граф Пален, русский посол в Париже. <…> Перед благословением в церкви, по обычаю, выпустили на волю двух серых голубей; они уселись на золоченый карниз прямо над головами молодых супругов и до самого конца церемонии целовались там».

Собор Спаса Нерукотворного образа в Зимнем дворце

Традиции церковного пения, воспринятые с детства, свято чтились в семье правящих императоров. Всякие отступления от сложившихся традиций немедленно пресекались. Довольно громкая придворная история, связанная с придворными распевами, случилась в 1862 г. История началась в 1861 г., когда во главе Придворной капеллы встал отставной полковник Н.И. Бахметьев (1807–1891). Это был светский человек, учившийся музыке в Германии и довольно далекий от русских православных музыкальных традиций. Возглавив Придворную капеллу, он внес в традиционные распевы существенные изменения, создав собственный устав церковной мелодии под названием «Обиход образцового придворного церковного пения».

О деталях этой реформы имеется соответствующая литература [227] . Как пишет один из специалистов в области церковного пения, Бахметьев «по долгу своей придворной службы <…> обязан был создать в области церковного пения такие условия, в которых светская полурелигиозная „публика“ могла бы без скуки провести „оброчное“ время присутствия при богослужении».

Но первое исполнение напевов Бахметьева едва не стала концом его карьеры, поскольку Александр II, простояв службу под модернизированный распев, немедленно распорядился «О недозволении употреблять в церквах Зимнего Дворца при богослужении других напевов, кроме Высочайше утвержденных, и о замечании Статскому Советнику Бахметьеву за допущение им пения в сих церквах собственного сочинения» [228] . Как бывший военный, Бахметьев немедленно исправился и благополучно занимал далее свою должность вплоть до 1883 г.

В Большом соборе отпевали «почивших в Бозе» императоров. Так было в марте 1881 г. с телом Александра II. В камер-фурьерском журнале перечислены залы, через которые сыновья погибшего императора на плечах пронесли гроб с его телом: Приемная Александра II, Темный коридор, Ротонда, Арабская, парадные залы Невской анфилады, парадные залы Большой анфилады, Пикетная и Большая церковь [229] .

Большой собор Зимнего дворца на протяжении многих лет наполнялся духовными святынями и ценными художественными произведениями. Уже во второй половине 1760-х гг. в собор из московской Оружейной палаты поступило несколько золотых крестов и сосудов, принадлежавших в XVII в. русским царям. Из Москвы доставили и позолоченные кресты-мощевики, в том числе крест, которым митрополит Филарет благословил на царство боярина Михаила Романова, и серебряный крест с частью Ризы Господней, Животворящего Древа и тернового венца Спасителя.

Э.П. Гау. Вид Большого собора в Зимнем дворце. 1866 г.

В 1850 г. греческий монастырь Влатес поднес императрице Александре Федоровне часть чаши Господней с Тайной вечери, заключенной в серебряную оправу. Святыню она передала в собор. Здесь же хранилась левая рука мученика Марина, присланная из Грузии, ковчежцы с мощами Св. Спиридона, великомученика Георгия, апостола Иоанна Богослова и киево-печерских угодников, ряд замечательных икон начала XVII в. из родового имущества Романовых, а также редкая плащаница 1602 г. При Павле I в собор поступили древние святыни, поднесенные Павлу I Мальтийским орденом – десница Св. Иоанна Предтечи, древняя икона Филермской Божией Матери и золотой ковчег с частицей древа Креста Господня. В честь обретения этих реликвий Святейший Синод установил новый церковный праздник, отмечаемый с 12 (25) октября 1800 г. На время праздника реликвии переносили на месяц из Зимнего дворца в Гатчинский собор. Александр I подарил храму Острожское Евангелие 1580 г. издания.

По традиции, введенной Николаем I, детям правящего императора в нательные крестики вкладывалась частица «Спасовой ризы». Та же самая процедура проделывалась и с крестиками цесаревен после их миропомазания [230] .

Иконостас Собора Спаса Нерукотворного образа в Зимнем дворце. Фото 1903 г.

Большой собор был домовым храмом императорской семьи. О нем заботились и его украшали, наполняя святынями и иконами. Со временем икон становилось так много, что их периодически жертвовали различным учреждениям. Конечно, жертвовали только те иконы, которые «не имели особой ценности» [231] . Императоры заботились и о развитии Большого собора. Так, в конце XIX в. на крыше Зимнего дворца соорудили звонницу с пятью колоколами. Из Большого собора после литургии император Николай II вышел на балкон к народу в день объявления войны Германии в июле 1914 г. Члены царской семьи обычно молились в моленной, находившейся за алтарем. Посторонние в храм, как правило, не допускались. Исключением был престольный праздник, когда из часовни Спасителя приносили его чудотворный образ. 12 (25) октября, в праздник переноса мальтийских святынь, происходило торжественное богослужение с поминанием Павла I. Такое же богослужение в присутствии императора и кавалеров Георгиевского ордена свершалось 26 ноября, в Юрьев день.

В Большом соборе заканчивались Большие выходы с участием всех членов императорской фамилии в окружении пышной свиты. В мемуарах современников есть любопытные упоминания о полурелигиозной публике, наполнявшей Зимний дворец. Уже при Александре II стало нормой вести беседы во время церковной службы, решая деловые вопросы, выскакивать на Церковную лестницу перекурить, выскальзывать из собора для того, чтобы, пробежавшись по передним великих князей, записывая обязательные визиты, вернуться в собор к окончанию службы. Люди, как и во все времена, были очень разные.